Герасим тоже по-своему был расположен к обер-полицмейстеру и не раз после той драки говаривал, что сразу распознал в офицере, знающем московские ухватки кулачного боя, настоящего начальника, которому лучше не перечить.

Архаров, невзирая на теплую погоду, явился в епанче и в надвинутой на брови треуголке, полагая, что тем достаточно себя обезопасил от проницательных глаз. Ни у кого в полицейской конторе, включая Шварца, еще не хватило мужества сказать обер-полицмейстеру, что его несложно опознать сзади по широкой спине и особой манере чуть наклонять вперед плечи.

С собой Архаров взял Степана Канзафарова, переодетого извозчиком, что имело особый смысл - почти у самых дверей «Негасимки» архаровцы привязали лошадь, запряженную в бричку, так что при необходимости Степан мог произвести столь любимое Шварцем наружное наблюдение с высоты кучерскох козел, преследовать беглеца или же везти начальство, куда будет велено.

–  Добро пожаловать, ваша милость, - сказал, опознав обер-полицмейстера и выйдя ему навстречу, Герасим.
– Не побрезгуйте угощеньицем.

–  Когда же я твоим угощением брезговал? Неси, - позволил Архаров, садясь с краю длинного стола. Степан, войдя следом, молча уселся за другим столом, как будто даже не глядя на Архарова, но не упуская из виду ни его, ни Герасима, ни входную дверь.

–  Солонина есть, бочечная и копченая, - предложил Герасим, - спинка свиная копченая, полотки гусиные и утиные, семга соленая, водка приказная, водка коричная и, не извольте гневаться, водка своего сиденья…

Это был непоказанный товар, но Архаров на такую деятельность кабатчика смотрел сквозь пальцы.

–  Свою тащи. Она у тебя славная. И полоток гусиный. Сам себе налить не забудь.

Когда Герасим самолично выставил на стол водку и закуску (к полотку гусиному много чего впридачу на большую тарелку уложил), Архаров велел ему самому сесть напротив.

–  Стало быть, Каиновы дружки так все это время на Москве и обретались?
– спросил он.

–  А кто их знает. Может, когда Каина в Сибирь повезли, они и разбежались. А про Камчатку Бухарник не врет - Камчатка тут. Я не от него одного слышал.

–  Деда Кукшу знаешь?

Герасим покивал.

–  Что о нем скажешь?

–  Вам, ваша милость, охота знать, не кум ли он Ванюшке Каину?

–  И это, и многое другое.

–  Каин его с Волги привез, тому уж лет двадцать.

–  Разве он с Волги?
– удивился Архаров, собственноручно разливая водку.

–  Да нет, Каин-то здешний. Только соскучился на Москве, решил в иных местах пошалить. Молод был, на месте не сиделось. Как он армянских купцов на Макарьевской ярмарке обобрал - по сей день рассказывают. А потом подался на Волгу.

–  Я так разумею, он смолоду был клевый маз, - сказал Архаров, - а мазы по городам промышляют.

–  А он всего попробовал. На Волге уж так погулял. Вот хоть Камчатку спросите, он знает, - спервоначалу при нем шестеро молодцов было, а когда за ним уж драгуны гонялись - сотни две, поди.

–  На Волге?
– переспросил Архаров. Про эти Каиновы подвиги Марфа ни разу не обмолвилась.

–  А куда ж еще молодцу податься? Винный завод он там штурмом брал, несколько деревень пожег… Да против него сговорились, как где появится - тут же во всей округе на колокольнях в набат бьют. Так-то ему несподручно было, покончил с новым ремеслом.

–  А люди? На Москву привел?

–  Ан нет, ваша милость, людишки на Волге и остались.

–  Точно ли?

–  Ну, может, с десяток и привел, врать не стану. А было у него там войско.

–  Как у самозванца?

Герасим задумался.

Он догадался, к чему клонит обер-полицмейстер.

–  Каин, ваша милость, хитер и опасные игры любит, - сказал он осторожно.
– В какую игру на Москве-то сыграл - и насилу одолели.

–  Полагаешь, он меня переиграет?

Герасим крепко подумал, прежде чем дать ответ.

–  С него станется, ваша милость, уж больно хитер. И коли опять на Москве объявился - то неспроста. Хочет еще тут похозяйничать.

–  А ты?
– вдруг спросил Архаров.
– Коли бы Каин сюда явился Москву взбаламутить, ты бы к кому пристал?

–  Ох, ваша милость… - только и промолвил, растерявшись от напора, Герасим.

–  К нему, стало быть. Ну, выпьем уж, что ли!
– Архаров лихо, одним глотком, опорожнил стопку и закинул в рот крошечный соленый огурчик, потом взял двумя руками, по-простецки, гусиный полоток и выдрал из него зубами, из самой середки, клок плотного темного мяса.