–  И это конец?
– спросила Карана.
– А как насчет того, что "и жили они долго и счастливо"?

–  Это другая сказка. Карана?

–  Да, Лиан?

Он открыл рот, но не смог ничего выговорить.

–  Мы поженимся?
– произнесли они одновременно и упали на кровать, смеясь и плача и сжимая друг друга в объятиях.

–  Что с тобой?
– спросила Карана у Лиана несколько дней спустя. Было поздно, и дом затих. Днем Лиан был как-то необычно молчалив.
– Я думала, что сделала тебя самым счастливым человеком в мире.

–  Так и есть, но меня гнетут мои преступления.

–  Какие преступления?

–  Я сотрудничал с Тензором в Катадзе; блефовал, пока не довел Мендарка до того, что он сжег архивы и украл флейту; привел Тензора в ярость, и из-за этого он убил Рулька. Как я гордился своим "очарованием" сказителя и своей способностью манипулировать Тензором! Какую безрассудную радость испытывал! И только посмотри, какие трагические последствия!

–  Ну что же, ты и впрямь можешь горевать по этому поводу, однако если бы ты бездействовал, все могло обернуться гораздо хуже. Например, я была бы мертва.

–  Я чувствую себя таким виноватым! Мое любопытство сказителя фатально. Я перестану быть летописцем и сказителем. Это единственный путь. Я буду трудиться на твоих полях с рассвета до заката, чтобы искупить свои преступления.

–  Ты был бы самым неумелым и бесполезным работником во всем Баннадоре, - возразила Карана с бессердечным смехом.
– Вероятно, я бы выгнала тебя еще до обеда в первый же день. В любом случае все случившееся уже в прошлом, а нам надо смотреть в будущее. Подумай о том добре, которое ты принес своими сказаниями.

Лиан слушал ее с отсутствующим видом.

–  Как ты собираешься себя содержать?
– продолжала она.
– Я уж не говорю о том, что надо вкладывать средства в наше поместье, на которое уходит прорва денег, а доходов оно не приносит. Но разве ты не обещал Рульку, что напишешь Предание о каронах? А как насчет народа Баннадора, который столько выстрадал за последние два года? Разве эти люди не заслужили право послушать "Сказание о Зеркале"?

–  Наверно, ты права, - согласился Лиан, теперь на сердце у него было не так тяжело, как раньше.

–  Тебе также надо изложить все сказание целиком перед Школой. От этого тебе не отвертеться. Не забывай о своем долге мастера-летописца.

При мысли об этом Лиан оживился.

–  И потом, как я могу выйти замуж за работника с фермы? Я была бы тогда очень несчастна. Ведь я с самого детства мечтала обвенчаться со сказителем. Об этом даже существует сказка.

Времена были тяжелые, и дел было очень много. Мельдорин опустошили транксы и целые отряды сбившихся в группы более мелких существ из бездны. Они приносили почти столько же вреда, как прошлогодняя война. В один ужасный день в конце весны даже было совершено нападение на Туркад.

Лиан получил много приглашений из Туркада и прочих мест. Его просили выступить с его сказанием и предлагали хорошее вознаграждение, но он отказался от всех приглашений.

–  Оно не закончено, - говорил он каждый раз, - а когда сказание будет готово, сначала его услышат в Чантхеде.

Он оставался возле Караны, утешая ее и ухаживая за ней. Он мирился и с ее озорными выходками, и с дурным настроением. А какой был прекрасный миг, когда она впервые встала со своего кресла и попыталась пройтись на костылях! И, как ни удивительно, даже в худшие минуты у нее не было тяги к храксу. Зависимость исчезла бесследно.

–  Сегодня!
– сказала Карана рано утром примерно месяц спустя после их возвращения в Готрим. Был седьмой день болланда - первого летнего месяца.

–  Что сегодня?
– не понял Лиан.

–  Прошло шесть недель! Сегодня мне можно снять гипс! Ты даже представить себе не можешь, как я ждала этого дня!

С нее сняли металлический каркас и гипс. Потом помогли сесть в кресло.

–  О, как забавно сидеть на собственной заднице после того, как я так долго лежала на спине! Я чувствую, как скрипят мои кости.
– Она посмотрела на свои безвольные ноги. Они походили на прямые белые палочки.

–  Кошмар! Я такая уродливая! Скорее помогите мне надеть штаны!

После этого Карана взялась за ручки кресла и попробовала встать. Это ей почти удалось, но она все-таки упала обратно в кресло.

–  Да не стой же ты, как дурак!
– прикрикнула она на Лиана.
– Помоги мне подняться!

Лиан помог ей встать, но ноги не держали Карану. Она расплакалась.

–  Посади меня обратно. Это бесполезно, ноги мне больше не служат. Я калека.

К ней подошел Рахис.

–  Карана, детка, - сказал он, - ты хочешь все сразу. Пролежав столько времени, ты должна сначала наращивать свои мускулы, а уж потом пытаться ходить.