–  Вообще-то я уже нашел, - ответил Джеви, развязывая кожаный мешок, притороченный к седлу.
– Там, на дороге, лежала мертвая собака... Мертвая собака!
– Лиана чуть не вырвало.

–  Приступай!

Лиан не стал смотреть, как Джеви кладет на рану горстку белых извивающихся личинок и обвязывает ногу влажной тряпкой.

–  Что теперь?
– спросил Лиан.

Малиена, которой явно стало плохо от этого зрелища, достала из повозки огромную флягу c красным вином.

–  А теперь подождем! Где твоя кружка, Лиан?

–  Я выпью прямо из фляжки, - ответил он и хорошенько приложился к ней.

–  Что ты чувствуешь, Лиан?
– спросила Лилиса.

–  Чуть щекотно!

Лилиса ушла помочь Малиене разбить лагерь. Джеви сел в повозку напротив Лиана, явно полагая, что тому нужно общество. Правда, Джеви не произносил ни слова.

–  Как твоя рука?
– поинтересовался Лиан, пытаясь завязать беседу.

–  Не так уж плохо, - ответил Джеви. Никто никогда не слышал от него ни единой жалобы, да и вообще Джеви молчал всю дорогу - разве что обращался к Лилисе.

Последовало долгое молчание. Лиан пил вино, от души желая, чтобы Джеви либо что-нибудь сказал, либо удалился.

–  Интересно, как там Таллия и Шанд в Каркароне?
– заметил Лиан, лишь бы что-нибудь сказать.

В глазах Джеви отразился ужас, но он быстро овладел собой. Как интересно, подумал Лиан. Он в нее влюблен. Как это я раньше не заметил?

–  Надеюсь, Таллия в безопасности, - продолжал Лиан.
– Она чудесная женщина.

Джеви пробурчал что-то нечленораздельное. Вино начало делать свое дело. Лиан, ощутив бесшабашное веселье, решил разговорить Джеви во что бы то ни стало.

–  Ты знаешь, - небрежным тоном произнес он, - мне кажется, Таллия в тебя влюблена.

–  Не говори глупости! Как она может любить меня? Она такая...
– почти зло выкрикивал он.
– Занимайся собственными делами, Лиан!
– И, спрыгнув с повозки, Джеви заковылял прочь.

–  Лиан, проснись!

Лилиса трясла его за плечо. Солнце стояло высоко в небе.

–  Что случилось?

–  Пора завтракать.

Юноша ел, не замечая, что ему подали. Затем Джеви начал снимать с его ноги бинты. Руки у Джеви были очень осторожные. Лиан задержал дыхание, боясь снова ощутить омерзительный запах гниющего мяса. Джеви и Малиена склонились над раной.

–  Ну, что там?
– с робкой надеждой осведомился Лиан. Малиена покачала головой:

–  Я бы никогда не поверила!

–  Что?

–  Гангрена исчезла.

Джеви поднял одну личинку, усмехаясь во весь рот.

–  Вот прожорливые толстые мерзавцы, а?

Лиан что-то тихо пробормотал.

–  Что... что такое?
– всполошилась Малиена.
– С тобой все в порядке, Лиан?

Лиан громко расхохотался. У него было тяжелое похмелье, но как же мало это значило для него в такой чудесный день!

–  Я подумал, что надо бы сложить - разложить, ха-ха!
– "Оду личинкам мясной мухи" по пути в Туркад. Поехали!

17

ПИСЕЦ-УЧЕНИК

В ту ночь, когда Лиан вернулся в Туркад, в доме Надирила состоялось заседание. Оно проходило в великолепной старой вилле, находившейся неподалеку от крепости. Путешествие вымотало старого Надарила, к тому же он еще был нездоров. Тень транкса нависла над всеми.

На этом заседании присутствовали Мендарк, Иггур, Малиена и Лилиса. Иггур был чисто выбрит и, вопреки обыкновению, одет не в черное, а в новый синий наряд. Казалось, он страстно желает как можно скорее начать новую жизнь. В руках он держал кружку с ларсом, слабым алкогольным напитком желтого цвета, изготовленным из сладкого сока сардовых деревьев. Над кружкой вился пар. Иггур явно расслабился, и Мендарк никогда еще не видел его таким уверенным в себе. После победы над транксом он снова стал тем благородным Иггуром, каким был до войны. Изменение, происшедшее с ним, было поразительным, впрочем, Мендарк сомневался, что оно может задержаться надолго.

Мендарк стоял у камина, смакуя геллению в маленькой рюмочке. Это был очень сладкий, ароматный ликер, который Шанд изготовлял из спелых плодов геллона. Наклонившись, он поставил рюмку поближе к огню, чтобы напиток подогрелся. Аромат, напоминавший персик и манго, наполнил комнату.

У Малиены тоже была маленькая стеклянная рюмка, но аркимка не пила. Она сидела, откинувшись на спинку кресла, и любовалась напитком, золотистый цвет которого при свете пламени становился то красным, то оранжевым, то пурпурным.

–  Как мало отделяет нас от бездны, - заметил Надирил, ворочаясь в кровати. Подушки упали на пол, Лилиса поспешно подобрала их и положила старику за спину.

–  Спасибо, дитя мое, - сказал он. Надирил поднял свою тонкую руку, и она упала на покрывало.
– Как легко нас можно захватить и опустошить нашу страну!

–  Я хочу поговорить о Лиане, - сказала Малиена.

–  Наконец-то Малиена выходит из своей раковины, - ворчливо произнес Мендарк.

–  Я чувствую себя виноватой, - продолжала Малиена.
– Возможно, Лиан великий летописец, но в реальном мире он беспомощен. Я бросила его в Каркароне.