– А я его не знаю... И не буду же у академика Заката узнавать, он меня несколько дней назад вовсе выставил за дверь, а позавчера он вообще куда-то уехал и до сих пор не возвращался. А астрокапитан Рикст, я и его сумел достать, сказал мне, что поговорить с Рэем сейчас вообще невозможно.

– Я могу тебе немного помочь. У тебя случайно нет с собою переносного видеофона? Свой я дома забыл.

– А у меня вообще нет. Дома есть, но большой.

– Можно и большой.

– Пойдем?

– А у тебя дома...

– Никто ничего не скажет.

Дома у Антона все было так же, как и в прошлый раз, когда я бывал у него. Я вежливо поздоровался с его мамой. Потом Антон провел меня к себе в комнату и попросил немного подождать. Через минуту он вернулся и притащил домашний видеофон. Я не хотел показывать ему, что мне знаком шифр вызова корабельного кибермозга "Иглы", поэтому пришлось прибегнуть к одной небольшой хитрости. Я набрал именно этот шифр, но синтезировал на экране изображение молодого мужчины, очень похожего на меня теперешнего, на фоне помещения, виденного мной во второй лаборатории.

– Привет, Рон, - сказал я изображению.

– Ну что тебе еще, Игорь?
– ответил я сам себе, но только через видеофон.

– Рон, помнишь, ты рассказывал мне о супермозге, который вы устанавливали на "Иглу"?

– Ну и что ты этим хочешь сказать?

– Можешь ты узнать шифр-вызов этого супермозга в глобальной сети?

– Ты что, "Игла", это ведь корабль секретной лаборатории. Их Служба Безопасности опекает, причем не земная, а Содружества.

– Ну, все-таки, я очень тебя прошу. Это нужно не для меня, а для того парня, который был другом этого супермозга.

Изображение на экране нахмурилось и сказало:

– Хорошо, я попробую, но гарантировать не могу. Где мне тебя искать?

Я слегка толкнул Антона локтем и спросил шепотом:

– Какой номер вашего видеофона?

Он тут же произнес его. Экран померк, я отключил этот канал связи. Антон спросил:

– С кем ты сейчас разговаривал?

– Это мой старший брат. Он обязательно добудет этот самый шифр, я его, Рона естественно, хорошо знаю.

Потом мы минут десять разговаривали с Антоном о разных житейских мелочах. И он, буквально у меня на глазах, становился обычным Антоном, таким, какого я его знал всегда. Когда же я посчитал, что времени прошло уже вполне достаточно, я послал вызов на стоящий на антоновом столе видеофон. На экране снова появился выдуманный мною Рон и тут же сказал:

– Запоминай, - и произнес довольно длинный ряд цифр, - запомнил?

– Разумеется, шеф, на память мне еще рано жаловаться.

– Но только в случае чего постарайтесь меня не подставить.

– Как можно, шеф.

– Ну, все, давайте-бывайте.

Экран снова погас. Я подтолкнул Антона и сказал:

– Ну что, давай, набирай шифр.

– Не знаю, боюсь что ли.

– Почему боишься?

– Не знаю.

– А ты не бойся. Хочешь, я сам вызову твоего друга?

– Я сам.

Антон еще немного помедлил, потом вызвал меня через видеофон. Экран его видеофона осветился ровным матовым светом, а сухой металлический голос сказал:

– Я вас не вижу. Я Искусственный Интеллект ЦНЛ-003, кибермозг корабля И-247Л "Игла". Кто вы?

Антон закрывал рукою зрачок видеокамеры так, что я не мог его видеть через видеофон. Поэтому я повторил:

– Назовите себя. Иначе я буду вынужден самостоятельно определить номер вашего видеофона, и навести все необходимые справки.

– Извините, я ошибся, - сказал Антон и тут же отключил аппарат.

Тогда я тут же послал вызов и крикнул через видеофон своим обычным голосом:

– Антон, это ты меня вызывал? Я тебя узнал по голосу.

– Это ты, Рэй?

– Ну, конечно же, я, кто же еще больше.

– А почему я тебя не вижу.

– А как ты меня можешь видеть. Вообще-то, если ты хочешь...

– Хочу, Рэй.

Я тут же синтезировал на экране изображение того мальчишки, которого столько времени считал собой:

– Антон, хорошо, что ты меня вызвал. А я все жду, жду, когда ты мне позвонишь, и никак не могу дождаться.

– Всего восемь дней прошло.

– Для меня, Антон, сейчас совершенно другое время, оно просто тянется.

– А почему ты сам, если мог, не вызвал меня?

– Я не мог, Антон. Я посчитал, что мое общество может оказаться тебе неприятным.

– Ерунда, Рэй, как ты можешь быть мне неприятным.

– Но ведь я же сейчас не человек, и даже не какое-то подобие человека.