– Зачем тебе?

– Так. Я хочу!
– В голосе ее послышалась настойчивость, но она тут же уступила место прежней грусти.
– Вы уедете сегодня, и я вас больше никогда не увижу... Вам не было скучно со мной?

Я привлек ее к себе.

– Нет, только вот сегодня...

– Не шутите, Антор, - с расстановкой сказала она, - мне сегодня тяжело слушать шутки, побудьте тоже таким, как всегда.

Я осторожно провел ладонью по ее щеке и застыл, не отнимая руки от ее лица.

Бывают моменты в жизни, когда мы неожиданно начинаем понимать самих себя и вдруг убеждаемся, что жили, поступали и делали все не так. Тогда мы принимаем решения, которые резко изменяют нашу дальнейшую судьбу и о которых мы в дальнейшем не жалеем.

– Юринга!

Зрачки ее глаз расширились... Она вздрогнула, и на лице ее отразилось смятение, словно своим женским чутьем она угадала те мысли, которые вихрем пронеслись у меня в голове.

– Юринга... Ты согласилась бы стать моей женой?

Последовала самая неожиданная реакция. В глазах у нее вспыхнула радость, потом промелькнул испуг, и она разрыдалась... разрыдалась так, словно на нее свалилось тяжелое, непоправимое горе.

– Юринга! Что с тобой?
– Я прижал ее к себе и гладил ее плечи, спину, руки.
– Я обидел тебя? Подожди, не плачь, ответь хоть что-нибудь!

Лицо ее спряталось у меня на груди, а руки робко тянулись к плечам и, забравшись под воротник одежды, напряглись, притягивая мою голову к себе. Я взял ее за плечи и, оторвав на минуту от себя, заглянул в глаза.

– Юринга! Успокойся! Скажи, в чем дело?

– Я... я...
– Рыдания мешали ей говорить.
– Вы это серьезно, Антор?

– Конечно, серьезно, неужели ты думаешь, что я мог бы так пошутить?..

Голова ее снова ткнулась мне в грудь.

– Да, я... знаю... но мне хотелось услышать еще раз.

– Так ответь мне, ты согласна?

– Я... я не могу... вы сами... откажетесь... если узнаете... если узнаете всё...

– Что всё? Почему ты не можешь?

Она затрясла головой:

– Не могу... Вы богатый, Антор, а богатые... я знаю... богатые женятся ради детей... наследника, даже если любят, а я... я не могу быть матерью, я...

Она снова разрыдалась и сникла, обессиленная признанием. Я подхватил ее на руки и посадил к себе на колени.

– Что ты говоришь, Юринга! Откуда ты взяла, что я богат? Кто это тебе сказал? И почему ты не можешь?..

– Нет... не могу... здесь, в Хасада-пир... когда нас, девушек, берут сюда, нас... нам делают операцию, чтобы не возиться с... последствиями... это условия контракта, который подписывают родители...

Я замолчал, потрясенный ее несчастьем. От этого Юринга стала мне еще дороже и ближе. Она сидела, не двигаясь, и только вздрагивала от затихающих рыданий. Медленно текли минуты. Я смотрел на это беззащитное существо, лишенное всяких надежд на счастье, еще более одинокое и бездомное, чем я сам.

– Юринга, - мягко сказал я, - не будем думать о будущем в... этом смысле... Я не намерен...

Она подняла голову и с трепетом посмотрела мне в лицо.

– ...менять своего решения. Ты многое представляешь себе неправильно. Ты думаешь, я богат и счастлив, но у меня нет ни того, ни другого. Если я нужен тебе, если ты хочешь быть со мной, если ты будешь счастлива со мной, то... давай уедем отсюда вместе и будем вместе столько, сколько позволит наша судьба. Конечно, лучше бы потом иметь... и другие радости, но сейчас мне больше всего на свете нужна ты. Ты! Понимаешь, только ты. Не торопись, подумай, жизнь наша не будет легкой, денег у меня далеко не всегда столько, сколько я имел их здесь, зарабатывать на жизнь мне приходится тяжелым трудом, и я часто буду оторван от тебя на целые годы... Подумай, Юринга.

По мере того как я говорил, глаза ее светлели, наливались радостью, а когда кончил, она порывисто прижалась ко мне.

– Зачем вы мне это говорите, Антор? Неужели вы до сих пор не понимаете, что я... люблю вас? Мне безразлично, буду я с вами сыта или голодна, плохо или хорошо одета. Я буду знать, что вы со мной, даже если вы будете далеко... а это так много! Правда?

Я еще крепче прижал ее к себе.

– Вы не пожалеете, Антор. Я буду вам настоящей подругой. Вы не думайте, я веселая, это здесь я была грустной временами, потому что вспоминала о том, что вы уедете... А теперь вы будете со мной. Вам не будет скучно, я даже училась до того, как попасть сюда, и я красивая... Правда? Я вам нравлюсь?

– Очень, Юринга...

Мы долго молчали, глядя друг на друга и забыв обо всем окружающем. Я первым вернулся к действительности. Пора было что-то предпринимать, так как времени до отлета оставалось уже совсем мало. Скоро должен был прийти Конд, как мы договорились с ним утром, чтобы лететь вместе в Харту.

– Юринга, у нас мало времени. Скоро уходит конвертоплан, и ты должна еще освободиться от своей зависимости. Сколько придется платить неустойки?

– Много, очень много. Я точно не считала. Кажется, пятьсот ти.
– Она тревожно посмотрела на меня.
– У вас... у нас есть такие деньги? Я могу говорить "у нас"?