– Да, Юринга, да, и деньги есть... пока во всяком случае.

Я подошел к шкафчику, в котором хранились мои капиталы. Высыпав деньги на стол, я пересчитал их. Оставалось всего шестьсот ти. Пятьсот нужно было отдать Юринге, в тридцать обойдется перелет, остаются гроши - всего семьдесят ти на ближайший месяц и непредвиденные расходы. Это более чем скромно. Хорошо еще, что за все остальное было уже заплачено. Юринга смотрела на меня, и, казалось, читала каждую мысль.

– Вы не беспокойтесь, Антор, я как-нибудь доживу до вашего возвращения... мне приходилось и хуже. Только вы возвращайтесь ко мне. Я буду ждать вас всегда, всю жизнь!

Я ласково погладил ее по плечу.

– Ничего, устроимся, кое-что я еще оставил отцу... Ты торопись, скоро придет Конд, мы полетим вместе.

Она подошла ко мне и снова обняла.

– Антор, а кто этот... Конд?

– Мой товарищ, я лечу в экспедицию вместе с ним. Ты его знаешь. Помнишь, когда мы впервые встретились, он был вместе со мною?

Юринга отступила на шаг.

– Это такой высокий?

– Да.

– Антор, вы не обижайтесь... но я не хочу его видеть.

– Почему?

– Он нехороший.

– Почему ты так решила?

– Я знаю. Он так смотрел на наших девушек... Вы так не смотрели...

– Не будем спорить, Юринга, - остановил я ее, - у тебя еще будет время убедиться в том, что о мужчинах следует судить не по тому, как они смотрят на женщин... Вот деньги, иди и верни себе свободу...

Я проводил ее до дороги и, посадив в машину, вернулся, чтобы собрать вещи, которые накопились за время моего пребывания в "оазисе удовольствий". Конд появился раньше, чем я его ожидал. Ввалившись в дверь, он сразу наполнил помещение шумом и движением.

– А ты недурно устроился, - заметил он деловито, заглянув в каждый угол. Собрался уже?

– Нет еще, собираюсь.

– Ну собирайся, а я пока отдохну. Где тут у тебя можно удобнее примоститься?

– Где хочешь, хотя бы здесь...

Я показал ему на кресло. Он пододвинул его поближе ко мне и сел, вытянув вперед свои длинные ноги.

– Я, понимаешь, сегодня забрел со своей Ласией в такое место на этом Хасада-пир, что тебе, наверное, и не снилось. До чего только люди не додумаются! Устал, правда, но впечатлений на всю жизнь... с избытком.

Блаженно разглагольствуя, он сквозь приспущенные веки наблюдал за моими сборами. Потом широко открыл глаза и неожиданно спросил:

– Слушай, Ан, я одного не понимаю, зачем ты женские тряпки укладываешь? Разве ты их не оставляешь здесь?..

Вопрос застал меня врасплох. Было ясно, что Конду все равно придется рассказать о моем решении, но на это как-то не хватало духу.

– Оставляю, - ответил я, продолжая бережно складывать накидку, подаренную мною Юринге в первый день нашего знакомства.

– Тогда чего же кладешь их вместе со своими вещами или ты их тоже оставляешь?

Я промолчал.

– Может быть, ты все же объяснишь?
– Конд придвинул к себе графин с олано.

– Объясню, - резко ответил я, - мы поженились...

Он подскочил в кресле, словно его укусила лика.

– Поженились! Ты женился на этой...

– Да, на Юринге.

– Сумасшедший!

Конд заходил по комнате большими шагами, пиная ногами попадающиеся на пути стулья.

– И с таким ненормальным я должен лететь в рейс! Подумать только! Ты... когда это случилось?

– Успокойся, этого еще не случилось, это должно случиться...

– Ты серьезно?

– Совершенно серьезно, такими вещами не шутят...

Конд остановился у стола, налил себе полную чашку олано и выпил одним духом. Потом повернулся ко мне:

– Ты как полагаешь, я тебе друг?

– Надеюсь, - ответил я, продолжая хладнокровно складывать вещи.

– Тогда позволь высказаться, я, знаешь, коротко и прямо. Хочешь слышать мое мнение?

– Говори, - сказал я, догадываясь, какого рода мнение он собирается высказать.

Конд несколько раз прошелся по комнате, видимо подбирая наиболее убедительные доводы и приводя в порядок свои мысли. Заговорил он, впрочем, без особой экспрессии:

– Решение твое, Антор, нелепо от начала до конца. Мне, может быть, и трудно будет тебя сейчас убедить, но попробую. Ты не случайно решился, я понимаю, чувства там разные... и все такое, но чувства чувствами, а женитьба женитьбой. Ты должен разграничивать эти понятия. Пригреть и приласкать можно любую девчонку, но жениться далеко не на всякой. Мы живем не на необитаемом острове, а в обществе, которое имеет свои традиции, и переступать их... не стоит. Ты подумал о том, кто твоя Юринга? Девушка, проданная в Хасада-пир, и вдруг... жена астролетчика! Как отнесутся к тебе наши товарищи?