Я недоуменно развёл руками:

– Не берусь судить, литам Дасар. Я специалист совсем в другой области.

Биолог оглядел меня с ног до головы.

– Ну да, конечно, вы же... э... рулевой, то есть пилот, я хотел сказать. Жаль, жаль. Очень жаль.

Он нагнулся к клетке и, запустив руку сквозь решетку, погладил млину. Та обрадованно заурчала и подняла свою мордочку. Утомившись, я снова вытянулся в кресле, а биолог между тем, судя по его свободным движениям, чувствовал себя неплохо, хотя выглядел куда слабее меня.

– Скажите, пожалуйста, литам, вы разве не ощущаете удвоенной тяжести? наконец спросил я.

Он ответил, как мне показалось, совершенно невпопад:

– Стимулированно-активное состояние периферической и центральной нервной системы при селективно возбужденной деятельности гормональной сферы.

– Ага, - пробормотал я, - но... простите, литам-са, но мне кажется, что вы меня не поняли.

– Это я не понял?

Он оторвался от клетки и повернулся ко мне.

– Да... Я вас спрашивал...

– ...О том, почему я так легко переношу тяжесть здесь, в камере?

Я слабо кивнул головой.

– Так я вам и отвечаю. Стимулирование... впрочем, я опять забыл, что вы... этот... ну да, именно...

Он потер руки и сделал несколько шагов, задумчиво глядя в пол, потом поднял на меня глаза.

– Случалось ли вам видеть, пилот, как человек в момент сильного испуга, паники или смертельной опасности словно удваивает свои силы и преодолевает такие препятствия, которые безусловно остановят его, если он находится в нормальном состоянии?

– Да, однажды...

– Подождите, я только начал. Недавно мазором литомом Анзом был описан любопытный случай. Некто Малт, тщедушный и слаборазвитый физически субъект, находящийся на излечении нервного заболевания, во время прогулки вдруг с неожиданной силой разбросал по сторонам своих несчастных товарищей и стремглав бросился бежать. Он перепрыгнул через больничную ограду высотой пять метров и устремился дальше. Я особо обращаю ваше внимание: пять метров! Это значительно превышает достижения даже лучших спортсменов. Слушайте дальше. Перепрыгнув через ограду, больной побежал по дороге, где его, в конце концов, догнали на машине, причем в тот момент, когда скорость машины и человека сравнялись, указатель скорости отметил сорок восемь километров в час. Что вы на это скажете, пилот?

Я неопределенно покачал головой:

– По-моему, невменяемых не следует сравнивать с нормальными людьми.

– Это почему же? Они такие же люди. Точно такие! Их тело ничем не отличается от нашего. Все то же самое, все без исключения, только налицо нарушение отдельных функций нервной системы... М-да... Но дело не в этих страдающих, я привел здесь пример Малта только потому, что, во-первых, он довольно-таки характерен и, во-вторых, научно зафиксирован. Это не пресловутые россказни очевидцев, а точно известный факт, который красноречиво свидетельствует о скрытых возможностях нашего организма.

Биолог смотрел на меня так, словно ожидал услышать яростные возражения, но мне было, право, не до них. Усиленная тяжесть и усталость сломили во мне не только дух бодрости, но и дух противоречия, поэтому я молча слушал то, что он изрекал, стараясь лишь не потерять нить нашей беседы. Не получив ожидаемых возражений, биолог снова заходил по тесному помещению камеры, неловко зацепил одну из клеток и опрокинул ее. Млины подняли ужасную возню и писк. Водворив порядок, Дасар продолжал:

– Выражаясь инженерным языком, можно сказать, что природа создала человека с большим запасом прочности и не поскупилась на резервную мощность. Вот что важно. Но не всегда нам дано ее использовать. Существуют своего рода ограничители в нашем организме, которые хранят ее под спудом и освобождают только в самых крайних случаях действительной или кажущейся опасности. Это очень примечательно, Антор. Я правильно запомнил ваше имя?

– Правильно. Пилот Антор.

– Так вот, уважаемый пилот, совсем недавно... впрочем, неважно, где именно, синтезирован препарат, который позволяет регулировать действие этих ограничителей и использовать нашу резервную энергию в нужном масштабе. При этом, заметьте, что очень важно, эмоциональная сфера человека, равно как интеллектуальная, остаются незатронутыми. Приняв этот препарат, вы не чувствуете панического страха, не теряете рассудка, а остаетесь человеком, но человеком необычайных возможностей. А?

– Нет, я ничего не говорю.

– Значит, мне показалось. Теперь вы поняли, что означает мой ответ на ваш вопрос?

– Да, кажется, понял. Вы хотели сказать, что находясь под действием этого препарата, который стимулировал вашу...

– Совершенно верно, я принял синзан.

– Синзан, - повторял я, поворачиваясь в кресле и занимая более удобную позу, - а это не опасно? Ведь ограничители не зря, наверное, поставлены природой.

Дасар перестал ходить по камере и тоже сел в кресло.