– Привет, Анастасия...

Вот имечко мне выстроил! Анна ему слишком просто.

– Гарик, ты ли это?

– Я это, я. Только устал, как собака. Мне бы сейчас поспать, а тут это мероприятие...

– А что ты по ночам делаешь?

Это я его подначить хотела. Не вышло - видно, и впрямь досталось ему ночью.

– А по ночам я, детка, склад наш от потопа спасаю.

– Опять затопило? В новом помещении?

Ну везет "Татьяне" на потопы!

– Да будь оно неладно, помещение это! То проводка дурака валяет, то сигнализация, теперь вот трубы у соседей сверху прорвало...

– Святой водой не пробовал?
– процитировала я из одной книжки. Гарику, правда, ссылку на источник не привела - он после "Собаки Баскервилей" ничего не читал.

– Издеваешься, да? У нас этой воды - полный подвал. И что досадно только вчера новую партию аспирина туда сложили. Я, как дурак, бегал по всему городу, закупал... Все пропало!

– Совсем все?

– Ну, осталось сухих ящиков шесть... Но их же тридцать было!

– Да, круто, - согласилась я.

Странно, зачем бегать по городу, закупать аспирин?..

Но дальше додумать я не успела, потому что Гарик, давно искавший плечо, на котором можно было бы выплакаться, стал в лицах и картинках описывать свои мытарства. Каждая фраза заканчивалась энергичным глотком и громким рефреном: "а я, как дурак, по всему городу бегал".

Это меня удивляло все больше. Дело в том, что месяца четыре назад открылся новый филиал "Татьяны" - аптечный. Они где-то на Востоке покупали нерасфасованный аспирин и анальгетики. Я видела сама: огромные такие пластиковые банки, уж не знаю на сколько тысяч таблеток каждая. Новый филиал как раз и занимался тем, что таблетки эти фасовал, на спецоборудовании швейцарском запечатывал и в аптечную сеть города поставлял, даже, по-моему, не только нашего. Договора, стерильное помещение, все честь по чести.

А теперь вдруг заведующий снабжением заявляет, что по городу скупал этот самый аспирин. Зачем?!

Но тут нас пригласили на продолжение итогового совещания. Гарик вернулся к своим бумагам, а я к своему шефу - агентство представлять. Тронная речь Манохина завершилась, теперь носом в бумагу отчитывался главбух - какое из подразделений какую прибыль принесло... Долдонил долго, но по существу. Потом начальник охраны - для деликатности её называют "юротдел" - в двух словах о своей работе доложил и в частности о том, что все наши сотрудники верны идеалам фирмы до гроба и вообще такие все замечательные. Знать бы, откуда он берет эти сведения...

Шефам подразделений говорить не полагалось, они должны были внимать указаниям генерального, который опять взял слово. Теперь он конкретно похвалил отдел недвижимости и почему-то наше агентство. Уж не знаю, что он имел в виду: финансовые показатели или верность идеалам, но с барского плеча была отвалена коллективу премия в размере месячного оклада, каковую нам выдадут не позднее следующей недели. Вот это действительно луч света в темном царстве! Только за какие такие особые заслуги? Непонятно. Работали мы, прямо скажем, ничем не лучше, чем всегда. Хотя и не хуже.

Лаврук сидит довольный, как слон после купанья. И даже слегка порозовел от радости. Приятно, конечно. С одной стороны.

На такой мажорной ноте совещание и закончилось. Шеф предложил меня домой подвезти, но сегодня я направлялась не домой, а на свидание. Поэтому Лаврук поехал один.

А я не торопясь, пешочком, шла через наш Центр, старательно следя за тем, что под ногами, в смысле брусчатки. Здесь тоже, почти как везде в старой части города, дороги вымощены камнем, а не асфальтированы. То ли дело возле дома... Там последний асфальт уложили ещё в перестроечные времена. Иногда, особенно теплой зимой, можно в такую лужу попасть!..

До рандеву с всезнающим мужчиной оставалось ещё минут пятнадцать. И я остановилась возле книжно-журнальных развалов. По поводу грядущей премии можно было себя и новым журналом порадовать, а ещё книжечкой из старых переводов.

Самое главное - придумать оправдание тратам! Конечно же, нашелся и журнальчик, и книжечка. Причем какие! "Альбомъ тамбурнаго вязания", изданный в Санкт-Петербурге... Правда, нынешнем СПБ, в 1995 году, но все же повторение фотоспособом дореволюционного издания. И ещё сборничек моего любимого Булычева. Пришлось расстаться с небольшой суммой, но зато подарок. Тем более, себе, любимой...

Сзади раздался голос:

– Аська, ты меня по миру пустишь!

Выследил-таки. Ну куда от него спрячешься - спец!

– Здравствуй, Дима. Не беспокойся, не пущу - мне скоро премию дадут во!

И я показала руками размер премиальных.

– Недурно, недурно... Ну, куда едем?

– Домой. Устала и поговорить надо.

– Мне тоже...

Мы в полном согласии погрузились в прохладный метрополитен и поехали ко мне. По дороге я рассказывала Диме о разных глупостях, он мне тоже. Не то чтобы я осторожничала, просто Колесников мой очень не любит серьезные дела на ходу решать - настолько я его уже узнала. А вот между чаем и сигареткой можно и всерьез поговорить...