Кто проболтался?!

Ответ пришел сразу же, простой и очевидный: ведь мамаша проданной девицы обещала устроить фирме веселую жизнь. Недооценили - это урок на будущее. Урок надо извлечь, но лить слезы над пролитым молоком толку нет. Вред уже причинен, и сейчас важно не дать скандалу разрастись. Найти журналиста и убедить его не продолжать публикации. Любым способом - от самого благородного до самого решительного.

Это работа для Кононенко. Пусть лично займется, пока нет ничего горящего.

Директор ещё раз прочитал репортаж, внимательнее. Отметил, что не названо ни одно имя, нет и названия фирмы. Только: "одна известная компания", "всесильный директор"... А дальше - смачные детали из жизни восточного борделя. Подпись - А. Непомилуев. Что уж не "Беспощадный"? Щенок ты, Непомилуев, все из пальца высосал, много ты знаешь о борделях!.. А главное - ничего сверх того, что известно мамаше. Уже хорошо.

Манохин чуть повеселел - знать он ничего не знает, да и глуповат, похоже, может, и обойдется малой кровью...

Ровно в половине двенадцатого дверь в кабинет раскрылась и вошел Кононенко - отмытый, в безукоризненном костюме. Только глаза, красные, воспаленные, выдавали усталость. Молча остановился, дожидаясь, пока заговорит генеральный.

– Садись. Читай.

И он протянул через стол газету.

Мюллер читал очень медленно и очень внимательно. По привычке ничего не записывал, полагаясь только на память.

Дочитал, отдал газету, откинулся на спинку кресла.

– Я должен убедить журналиста бросить эту историю?

– И поубедительнее убедить. Получше, чем багаж наш встречал...

По лицу Кононенко генеральный понял, что говорить этого не следовало. Ладно, злее будет... Не до церемоний сейчас - должен понять как надо.

– Денег не жалей. Узнай, откуда взял информацию, что ему известно сверх того, что в статье, где собирается добыть новые сведения. И отговори. Делай что хочешь, но газета с продолжением выйти не должна. Можешь весь тираж украсть, можешь вывезти из города всю типографскую краску или всю бумагу...

Очень хотелось Мюллеру спросить, зачем такие сложности - краска, бумага... Ведь существуют куда более простые и действенные способы. Но решил промолчать - осторожен Е-Бэ, никогда словечка опасного не скажет. Неважно, главное уже сказано: делай что хочешь. Сделаю.

Но директор ещё не закончил выдавать ЦУ, как оказалось. Только теперь они касались не будущей, а прошлой операции.

– Вчера ты все сделал, как надо. У нас Коля с Витей ещё числятся в командировке?

Мюллер кивнул.

– Вот и пусть числятся до понедельника. Потом вызовешь ко мне их жен, я опишу, как самоотверженно они сражались за наши тайны, как героически погибли. Тела найдем. Хоронить будем в закрытых гробах.

Кононенко решительно покачал головой:

– Нельзя.

И выложил свои соображения.

Манохин выслушал, кивнул, задумался. Главных своих помощников он всегда слушал внимательно. Масштаб мышления у них, конечно, не тот, но круг проблем уже, а потому и обдумать они их могут глубже. Наконец сказал:

– Есть логика. Ладно, я ещё подумаю и решу, деталями займусь сам. А у тебя сейчас главное - газета.

Мюллер ещё раз кивнул. Манохин не дурак, гонор ему глаза не застит. Решит правильно.

Поднялся и вышел.

– Оксана, помогите-ка мне женским голосом.

С начальством Кононенко обходился минимумом слов, с подчиненными же, особенно женщинами, мог и пошутить, хоть тоже немногословно.

– Женским - с удовольствием!

Хорошую личную секретаршу Е-Бэ нашел. И привлекательное лицо фирмы достойно представляет, и за лицом этим у неё побольше, чем у других: работает расторопно, в чужие дела носа не сует, лишних вопросов не задает и сама слова лишнего не скажет - проверял.

– Вот газетка. Надо узнать, где находится их редакция, а то тут адреса нет.

Единственный указанный в выходных данных телефон оказался контактным.

– Алло, добрый день. Это одиннадцать - двадцать три - пятнадцать? Мне нужен главный редактор... А, контактный... Да понимаете, я из фирмы "Лаванда". Мы хотели разместить у вас рекламу... Подойти?.. Хорошо, диктуйте адрес...

Фирменная французская ручка побежала по листку бумаги.

– Это что, квартира?.. А, понимаю, в аварийном... Еще две редакции?.. Вот удачно как! Спасибо вам огромное. До свидания!