– Короче!

И тогда Артур Митрофанович вытащил свежий номер и сказал, что пришел из-за вот этой заметки.

Редактор кивнул:

– О-о, сенсационный материал.

– Для вас главное, что сенсационный, а для меня - что правда на все сто. Я про эту историю такого могу порассказать, что глаза на лоб полезут, вы позовите сюда журналиста вашего, Непомилуева этого, он меня послушает не то ещё напишет!

Шумаков снисходительно улыбнулся:

– Непомилуев - это псевдоним, вымышленное литературное имя. Вы же понимаете, автор т а к о г о репортажа может кому-то... э-э... не понравиться...

– Это уж точно!
– искренне согласился Мюллер.

– Ну вот. Мы покупаем ценную информацию у журналиста, подлинное имя его сохраняем в тайне и таким путем обеспечиваем ему спокойствие и безопасность. Не все ведь, желающие его найти, могут преследовать такие благородные цели, как вы...

– Ну!
– снова согласился Мюллер.

– А что касается вашего предложения, сделаем так: вы перескажете все, что хотели, мне. А я ему передам. Можете на магнитофон надиктовать - я пленку передам. Или оставьте свой телефон - он вам позвонит.

– Дома телефона у меня нету, а на работу нечего мне звонить с таким делом, не ему одному спокойно и безопасно жить хочется...

Мюллер видел, что маска туповатого простака и борца за правду редактора не убедила - все равно не скажет. На этот случай был у него заготовлен запасной вариант.

– Тогда вот как, товарищ редактор, вы ему передайте, что я буду его ждать тут неподалеку в кафе "Ландыш" за левым угловым столиком, каждый вечер, и сегодня тоже, с половины седьмого до семи. Значит, три дня подряд. А в понедельник уеду. Захочет - найдет. Вы только другим никому не проговоритесь, вам-то я доверяю и ему...

– Отлично. Я понимаю вас - безопасность превыше всего. Я вас ему опишу.

– Ну! Только я, может, по-другому оденусь или там очки темные, как Штирлиц в музее... Не-е, мы все по уму сделаем: я положу на стол вашу газету сегодняшнюю, вот эту самую. Так он меня точно ни с кем не спутает...

– Пароль назвать не хотите?
– чуть улыбнулся Шумаков.

– Нет уж, все как я сказал, без всяких там паролей. Как я сказал, так и будет, и точка!

– Да-да, конечно.

Мюллер встал, пожал руку главному редактору, вышел. На стене рядом с дверью висела табличка:

"Переулок" - второй этаж, комната 18".

"Значит, здесь есть ещё одна редакция. А может, и не одна..." подумал на ходу Кононенко.

До половины седьмого - времени встречи с журналистом - надо было переделать массу дел.

* * *

Да, весело иногда интервью берутся. Особенно у женщин. И особенно у красивых. Только потом кости иногда хрустят. Не обмануло первое впечатление, на серии статей точно можно крест поставить. Новых данных никаких, разве что название фирмы сообщить могу - и все. Да ещё о морали с нравственностью порассуждать. Только "Зебра" такое печатать не будет. Ей бы факты поскандальнее... А где их взять?

Я вышел из метро возле конечной и остановился, как витязь на распутье. Направо - домой, заканчивать заказы. Налево - в редакцию, к Шумакову, от сериала отказываться. Прямо... Прямо только в стенку.

На душе было пакостно, такое настроение в последний раз посещало меня накануне ухода в армию. Мне тогда одна девчонка сказала, что ждать не будет. И я решил, что пришел самый ужасный день моей жизни. Потом этих ужасных было так много, что те восемнадцатилетние беды казались счастьем и покоем.

Я решил выпить кофейку и поразмыслить о том, что делать дальше. В "Крокодиле" кофе отвратный, поэтому собратьев по перу я здесь не встречу. Значит, можно спокойно посидеть и ситуацию оценить.

Взял маленькую чашечку двойного кофе и сел лицом к Проспекту под ветками плакучей ивы. Мне было видно все, сам я не был виден никому.

Итак, что будет, если я сейчас поеду домой? Закончу рекламки, закончу для "Саймона" вторую редакцию... Завтра все могу сдать. Но Шумаков начнет меня искать уже через час - ему продолжения хочется... Значит, как ни крути, а в "Зебру" идти надо. Ну, откажусь я от продолжения - а дальше что? Гонорар за статью я уже получил, его у меня никто не заберет. Ну не будет со мной "Зебра" дружить - так я это переживу. А может и будет, если ей пообещать продолжение попозже. Сказать, что хочу писать только на фактическом материале, что воду лить не желаю. Он и отстанет... Дочечка вряд ли оттает, а вот с мамочкой попозже можно будет попробовать ещё раз поговорить. Или тетю Клаву попрошу помочь...

В конце концов, даже если я от публикации в "Зебре" отказался, то все остальные газеты мои. Только имидж сменить. Не смертельно - Янка давно пилит, что в моем возрасте можно выглядеть и посолиднее. И писать посолиднее тоже. Может, она и права...

Решено - еду в "Зебру" и с извинениями отказываюсь от дальнейших публикаций в связи с отсутствием фактического материала. Так мол и так, из пальца высасывать не буду, я честный репортер.

А потом домой. Все закончу и стану к приезду своих готовиться. Сегодня пятница уже, двадцать восьмое. У них обратные билеты на первое, значит, утром во вторник дома будут. А мою Яну Игоревну надлежит встречать хирургической чистотой во всем доме и заполненным холодильником. Дел навалом, ещё постирать все...