Глаза Али загорелись.

– Амстердам так Амстердам, - сказал он.
– Это будет стоить пять штук зеленых.

– Мы должны там быть послезавтра.

– Не успеем, - покачал головой тунисец.

– И ничего нельзя придумать? Али, ты меня разочаровываешь! Неужели ты не сможешь договориться о такой мелочи, как самолет?

– У вас еще и виз наверняка нет, - хитро улыбнулся Али.

– Нет, - не стал спорить Пастух.

– Десять штук, - обрадовался тунисец.

– Согласен.

– И деньги вперед! Где я вас потом искать буду?

– По рукам, - рассмеялся Пастух.

Спустя десять минут шхуна вновь набрала полный ход. Пастух стоял и задумчиво смотрел на горизонт. Он думал о том, что самое главное они уже сделали: его семья на свободе. Но именно теперь он не хотел останавливаться. Именно теперь он очень хотел уничтожить Крымова окончательно и снять с себя все подозрения. Очень хотел Пастух встретить в Амстердаме Крымова, вот тогда они смогут продолжить разговор, но только уже совсем по иным правилам.

– Какой сегодня день? Двадцать пятое?

До операции в Амстердаме, о которой он вез информацию Голубкову из Флоренции, осталось три дня. Ну что ж, послезавтра они будут на месте. Значит, не опоздают...

Боже, сколько всего произошло с тех пор, как Пастух отправился во Флоренцию! Казалось, это было чуть не год назад. Да, простенькое дельце получилось, Константин Дмитриевич, ничего не скажешь... А в разговоре с Али Пастух сказал чистую правду, только правда эта пришла ему в голову совершенно неожиданно: Ольгу, Настену и Боцмана надо отправить в Москву. Теперь он был твердо в этом уверен. Девчонки его и так натерпелись порядочно. Хватит. А Боцману необходимо стационарное лечение. Пусть отдохнет. Заслужил. Они сейчас без всяких гонораров делали ювелирную работу за все Управление, так пусть Голубков прикроет понадежней женщин и раненых в Москве! Правда, втроем им будет тяжело. Необходимо дать им сопровождающего, но Пастух уже знал, кому из ребят он предложит это...

6

До Москвы долетели без происшествий. А если не считать ноющей боли в ноге Боцмана, - то и без проблем. Ольга и Настена держались молодцом. В аэропорту Артист взял такси, чтобы развезти всех своих подопечных.

Когда там, еще на яхте старого Туны, Пастух предложил ему отправиться сопровождать Ольгу и Боцмана, Артист согласился почти сразу. А почему бы и нет? Самое сложное они уже сделали. Как там сложится в Амстердаме, будет удача на их стороне, нет ли, уже и сейчас понятно, и в любом случае войны там не будет. Так что прав командир: теперь они и втроем - сила. Проблема оказалась совсем не там, где ждал ее Пастух. Проблема была в Боцмане. В отличие от Артиста категорически отказался оставлять друзей Боцман. Но тут-то Пастуху было проще - как ни крути, а Боцман был все-таки ранен, и рана то и дело давала о себе знать. Боцману совершенно необходим был госпиталь. Док категорически настаивал на этом, он даже знал уже, куда Артист должен его доставить - он дал Семену телефон своего друга, армейского хирурга, работающего в институте Вишневского. Артисту предстояло сдать Боцмана в надежные руки этого хирурга, и только после этого душа у всех за Боцмана могла быть спокойна... "А здесь, в открытом море - что мне делать с его раной?" - добавил Док. "Почему в открытом море? Хочешь Турция рядом, хочешь Греция, хочешь Италия", - проворчал Боцман. "Исключено! закончил спор Пастух.
– В этом районе, а тем более в странах НАТО никто из нас в ближайшее время не появится. Разве что только вот сейчас, всего на несколько часов, пока Али решает проблему с самолетом и пока мы не отправим вас в Москву. Виз нет, паспортов у Ольги и Настены нет, тут никуда не денешься - вылетать можно только из Турции..."

Артисту казалось, что он сразу понял, почему с самого начала Пастух предложил именно ему сопровождать девчонок и Боцмана, хотя, конечно, вслух командир не сказал об этом ни слова. У него же в Москве осталась Сашка, а ведь с ней тоже всякое может случиться! Конечно, ехать надо Артисту. И потом, есть ведь еще Дядька Покрышкин, который положился на них и ждет дальнейших указаний. Да и Голубкову не помешает узнать, что с ними и как у них идут дела. Пора бы скорректировать действия. Так что дел у Семена в Москве будет едва ли не побольше, чем у ребят в Амстердаме.

...Первым делом Артист заехал в хирургический институт Вишневского, разыскал там приятеля Дока, все ему рассказал, разъяснил и со спокойной душой оставил Боцмана на его попечение - ворчащего и брыкающегося Боцмана пришлось чуть ли не силком затаскивать внутрь госпиталя...

Теперь Ольга и Настена. Надо было срочно встретиться с Голубковым и, кроме всего прочего, оставить на него женщин.

Так спокойней. Да, но где им быть, пока он будет искать Голубкова, договариваться с ним, подробно рассказывать о том, что за это время произошло? Пока Голубков что-нибудь придумает? А вообще, что он придумает? Где он их оставит? С кем? Голубков-то, может, и присмотрит, но не к себе же домой Ольгу с Настеной повезет! В Затопино им тоже нельзя... Секунд очку, а почему, собственно, нельзя? Нет, вот именно в Затопино и отвезти, договорившись с Голубковым о надежном присмотре? А заодно и Дядьку Покрышкина туда, и Сашку. До тех пор, пока все не уляжется и не утрясется. Вот так. И ему спокойнее, и всем остальным. И главное - руки развязаны, если что.

Семен попросил таксиста остановиться у первого же таксофона и вышел позвонить. Теперь план у него сложился окончательно, только сперва он должен был найти Александру, а уж потом назначить встречу Голубкову.

Артист набрал номер телефона клуба, но там ему сказали, что Сашка дома. Артист набрал номер телефона в Сашкиной квартире. Гудок, другой, третий... Наконец трубку сняли, и он услышал голос Александры:

– Але...

– Сашка! Это я, привет!

– Здравствуй...

Какой-то странный голос у нее был, словно случилась катастрофа. Никогда она так сухо не отвечала. Все-таки столько времени не виделись... Она ему что, не рада, что ли?

– Что-то случилось?
– спросил Артист. В голову немедленно полезли всякие нехорошие мысли.

– А?.. Да нет... тут... ничего...

– Сашка!

– Сем...
– Голос вдруг задрожал, она всхлипнула и неожиданно забормотала приглушенной скороговоркой: - Не приезжай сюда, я...

Дальше она не успела.

Послышался какой-то шум, какой-то раздраженный мужской голос, а потом... А потом раздался выстрел, и все прервалось короткими гудками.

Пораженный до глубины души Артист еще несколько секунд бессмысленно держал в руках "пикающую" трубку. А потом бросил ее и кинулся с места к машине, назвал на ходу адрес Александры и велел водителю гнать как можно быстрее.