– Что правда - то правда, - согласился Полиглот.
– Тишина, лунный свет, только бы серенады петь... Романтика!

– Ты странный. Мне казалось, вас обычно пугает такая романтика.

– Кого - вас?

Лиза смешалась.

– Ну... мужчин.

Похоже, она вспомнила что-то свое, глубоко личное.

– Разве что грубых и невежественных, - заметил Полиглот, продолжая перебирать струны.

– Нет. Умных и образованных тоже.

– Может, поделишься? Со мной ты можешь быть откровенной.

Лиза грустно покачала головой.

– Не могу. Откровения всегда плохо заканчиваются.

– Не стоит обобщать. Похоже, тебя кто-то обидел?

Лиза задумчиво смотрела на звезды, и ее темные глаза сияли отраженным светом.

– Я имела глупость признаться в любви одному человеку - умному, необыкновенному, которому я хотела принадлежать душой и телом, но он оттолкнул меня...

– Дурак, - заключил Полиглот.

– Впрочем, это было очень давно...
– Она удивленно улыбнулась.
– Оказывается, я даже не помню его лица.

Полиглот хотел было спросить, сколько же в таком случае ей лет, но решил, что это было бы бестактно.

– И вспоминать не стоит, - вместо этого сказал он.
– Лучше послушай, я тебе "Песню вампира" спою.

Струится, льется по плечам

Волна твоих волос,

Как будто бы я создал сам

Тебя из снов и грез...

Как ни странно, слова песни, написанной им в далекие школьные годы, помнились до сих пор:

...Ночной стремительный полет,

Как снег - овал лица,

А руки холодны, как лед,

Но горячи сердца...

Конечно, песня была по-детски наивной, но, похоже, вполне соответствовала настроению Лизы.

...У горизонта впереди

Разлито серебро,

Пойдем по лунному пути

В прохладный темный грот,

И там на утренней заре

Мы будем тихо спать,

Пусть смерть таится в серебре,

Ей нас не отыскать...

Раздался смех и хруст гравия. К ним приближалась парочка - Шурик с кем-то из девушек. Оба были пьяны так, что еле держались на ногах, но все же, увидев, что скамейка занята, быстро свернули в сторону. Спестя секунду кого-то из них начало громко тошнить.

– М-да... У каждого своя романтика, - заключил Полиглот, уныло представив себе, в какой бардак может превратиться намечающийся карнавал.

– Это люди!
– с неожиданной злостью сказала Лиза.
– Глупые, слепые. У них есть все, а они живут, как во сне, и ничего не замечают, не ценят, даже веселятся как-то сонно и некрасиво.

Полиглот промолчал. Похоже, это было типичное проявление кастовой неприязни бедных к богатым.

Она не спеша шла по тянущейся вдоль леса дороги, наслаждаясь одиночеством и волнующей красотой ненастной ночи. По темному небу стремительно неслись облака, их тени скользили по траве, а громада замка то тонула во мраке, то зловеще озарялась луной. Где-то далеко ворчал гром, но дождя еще не было, и даже ветер, вольно гуляющий в вышине, здесь, на лесной опушке, терял свою силу.

Вековые деревья плотной стеной подступали к самой дороге, и из-за них, из темноты, доносились странные звуки и шорохи, треск ветвей и даже чьи-то неосторожные шаги.

Она оглянулась по сторонам, но никого не увидела и пошла дальше. Вдруг, как из-под земли, перед ней выросла темная фигура, преградившая дорогу. Она остановилась.

– Вы не боитесь гулять без сопровождения так поздно?
– глухо, но вполне миролюбиво спросил человек.

Выглянувшая из-за облака луна осветила его моложавое лицо с покрасневшими, как от бессонницы, глазами.

Она еще не решила, как ей поступить, и потому для начала ответила:

– В такое время безопасней, чем днем. Людей почти не бывает, тем более здесь.

Человек хрипло рассмеялся и многозначительно проговорил:

– Люди - не самое страшное, что можно встретить в этих краях.

– Хозяева замка достаточно хорошо охраняют и его, и всю территорию вокруг.

– Хозяева?
– насмешливо протянул незнакомец.
– В деревне поговаривают, что настоящие хозяева замка - вовсе не русские, а вампиры.