дела новое начальство. Поставив локти на стол, она стучала карандашом по какой-то бумажке. Ее расстегнутая блузка

рисовала Сергею Эдуардовичу радужные перспективы. "Так вот она и решает вопросы в свою пользу, - подумала Маша.

– Интересно, будь я писаной красавицей, я бы тоже позволяла себе невесть что?"

Заметив Машкин силуэт в дверях, оба обернулись.

– А, госпожа Понаморева?
– Сергей развернулся и принялся раскачиваться на стуле.
– Что-то случилось?

– Маленькое недоразумение.
– Маша замялась, не зная стоит ли ей подойти ближе или остаться в дверях.

– Именно?

Новый начальник был хорош собою. Природное обаяние и то, что называют харизмой, хорошее телосложение, чуть

смуглая ухоженная кожа, прямой греческий нос и голубые широко поставленные глаза . От него веяло силой и

уверенностью в себе.

– Что же вы молчите, Мария?

Он прекрасно понимает, о чем я говорю, а издевается специально. Маша сделала шаг вперед и, подавив приступ злости, продолжила:

– вы забыли про меня.

– Неужели?

– Именно так. Я бы тоже хотела поработать над одной из выданных вами тем И показать свои результаты.

Сергей Эдуардович перестал раскачиваться, стул наконец-то встал на все четыре ножки.

– Ни в коем случае не хотел вас обидеть. Конечно же, вы, как и все остальные, заслуживаете испытать свой шанс. Дайте-

ка подумать.
– Он окинул ее оценивающим взглядом сверху вниз и прищелкнул языком.
– Полагаю, что

гастрономическая тема будет вам очень п

Алексеева усмехнулась:

– А шеф знает, что делает.

Маша густо покраснела.

Сергей приподнял одну бровь.

Это гадко, - подумала Машка.
– Так бы и врезала бы им обоим!

А вслух ответила:

– На этом вам мое спасибо.
– Она повернулась к двери и добавила не поворачиваясь: - Постараюсь вас не разочаровать.

Дверь хлопнула предательски громко.

Я буду долго гнать велосипед… - запела Маша, ускоряя шаги по коридору.

Сергей Эдуардович заметил, как несколько крохотных кусочков штукатурки посыпались вниз.

"Своенравная крошка. Вот только откровенно толстая. Лопает, наверное, булки на ночь, уставившись в телевизор. И

почему эти женщины или такие ленивые, или вот такие наглые, как эта?" - Он посмотрел на Катю, которая уже

умудрилась усесться к нему на стол.

– Я не люблю, когда кто-либо сидит на моем столе или называет меня шефом.

– Извините, шеф, то есть Сергей Эдуардович.
– Алексеева нехотя слезла со стола и опять поставила на него локти.

– Ступайте, Катерина, я обещаю подумать над вашим предложением.
– Он положил свои бумаги в кожаный портфель и

громко щелкнул замком.

Нужно сразу задать тон. И никаких романов на работе. Хотя бы первое время, а дальше посмотрим, - объяснил себе

Сергей. Все новое увлекало его с головой. Все завоеванное тут же теряло для него всякий интерес. Так уж он был

устроен.

… Я всегда хотела быть художницей, рисовала с самого детства. Я только что поступила в Высшую школу искусства и

начала брать частные уроки, но для того, чтобы зарабатывать себе на жизнь и на учебу, мне приходилось ходить по

подиуму, работать моделью в одном достаточно преуспевающем агентстве. …Нет, жаловаться мне было не на что. Это

не совсем то, что я хотела, но для начала трудно было придумать что-нибудь более подходящее. К тому же, мне не

приходилось заниматься всеми этими гадостями, которые делали другие девушки. Я имею в виду - обслуживать

клиентов или становиться содержанками. Дело в том, что у меня был роман с одним из учредителей модельного

агентства. Нам было хорошо вместе, казалось, мы любим друг друга, но он всегда избегал разговоров о нашем будущем, они раздражали его. Больше всего он боялся, что я забеременею и соберусь рожать. Он был прав, аборт я бы делать не

стала ни за что на свете. Тогда он заставил меня пить противозачаточные таблетки. Уже через пару месяцев я

поправилась. Не сильно, всего на три килограмма. Едва ли это было заметно. Но он закатил мне скандал, назвал меня

толстой коровой и выгнал из агентства. Еще через несколько дней, я узнала, что он стал встречаться с другой…

НУЖЕН ПЛАН

Не трудно догадаться, с каким настроением Машка вернулась домой.

Поднимаясь в лифте на четырнадцатый этаж, она пристально разглядывала себя в заляпанном зеркале. Конечно, она