не была красавицей и никогда не следила за своим весом. Попросту не считала нужным. Сама себя она воспринимала

такой, какая есть, и не обращала внимания на замечания со стороны коллег по работе. Конечно, она поправилась за

последние два года, особенно когда начала жить с Мариком. Когда ты начинаешь прокладывать путь к сердцу мужчины

через его желудок, твоя собственная талия должна быть готова к борьбе, чтобы не пасть жертвой этой великой миссии.

Ни Машкина талия, ни она сама бороться ни с чем не собирались. Все и так было хорошо.

Выбрав телеканал, где не было рекламы, она взяла журнал "Караван историй" и придвинула к себе тарелку с

фисташками и кукурузными крекерами. Любимое занятие - расслабиться вот так вечером на диване. "Поскорей бы

Марик вернулся, - вздохнула Машка.
– Я расскажу ему про перемены, и он поможет во всем разобраться. Точнее, он

сделает так, что все эти проблемы покажутся мне такими же смешными, как стрелка на колготках. Завяжи в них

репчатый лук и повесь как память в чулане". Она дотянулась до мобильного телефона и послала СМС: "Скучаю, хочу, жду". Какая-то девица в сериале медленно провела пальцем по краю бокала и, наклонившись через стол к своему

собеседнику, прошептала: "Я так скучала, так ждала, милый!" Текст СМС тут же был исправлен: "Цапля чахла. Цапля

сохла. Цапля сдохла". "Это, по крайней мере, оригинально!" Машка не хотела быть похожей на эту девицу в телевизоре.

Она не хотела быть похожей ни на кого. Конвертик с экрана улетел в мобильную сеть. "Сколько таких конвертиков

летает в эту минуту вокруг планеты?" - Машке привиделось вдруг, что все конвертики должны быть разными: добрые

СМСки - это желтые конвертики, признания в любви - красные или розовые, в зависимости от чувств, грустные или

прощальные - обязательно синие, а деловые… Деловые, наверное, просто белые, похожие на почтовые, только без

марки. Один желто-розовый полетел сейчас от нее к Марику.

Мелодия "Каламбия пикчерс не представляет" ворвалась прямо в середину Машкиного беззаботного сна. На столе

дребезжал мобильник. Телевизор был включен, рядом валялась пустая чашка из-под крекеров.

– Але! Марик! Это ты?

– Что случилось?

– Ничего, если не считать того, что я уснула на диване в гостиной, укрывшись журналом, пока ждала тебя.

– Ты мне прислала такое странное сообщение. Я подумал, что ты заболела...

Машка вспомнила про "Цапля сдохла…" и засмеялась.

– Какое оно было?

– Я же сказал - странное.

– А я посылала желто-розовое. То есть, радостное и чуть-чуть влюбленное. Хотелось тебя удивить.

– Не знаю, как насчет удивить, но напугать меня тебе удалось.

– Где ты уже, наконец?

– Мммм…У меня хорошая новость: наша бригада выиграла тендер, и мы срочно выезжаем на Южный Урал, в Аркаим.

Представляешь, там нашли курган и предполагают, что это захоронение Заратустры. Жаль, что я не успею

попрощаться, все произошло так неожиданно. Еще нужно заехать на базу собрать вещи. Всего на пару - тройку дней, наверное, скорей всего, это просто ошибка.
– Даже по телефону, слышно было, как он волнуется. Голос был возбужден

перспективой новых открытий.
– Все, целую, перезвоню попозже, когда сяду в поезд.

Послышались короткие гудки.

Машка расстроилась. Работа Марика, действительно была связана с поездками, и им приходилось ненадолго

расставаться. Более того, они даже находили в этом какую-то романтику. Точнее, ее находил Марик. Он объяснял, что

люди должны периодически отдыхать друг от друга. Но к чему ей сейчас эта романтика? "Прижаться к нему и

пожаловаться на судьбу - вот что нужно больше всего. И проблема уже не твоя - она общая. Конечно, у него все хорошо, а меня могут уволить с работы. И самое ужасное: я должна с этим что-то делать. Как-то этому противостоять. А

единственный человек, которому есть до меня дело, решает вдруг уехать. Не раньше не позже".

Маша пошла на кухню, достала из холодильника масло, сыр и нарезала белого хлеба . Когда у нее случалось плохое

настроение, она всегда наедалась.

Ну почему все не может остаться по-старому? И я теперь должна ломать голову над вопросом, удаленным от меня, как

полюс от экватора, - вздохнула она с набитым ртом.
– Еда! Здоровье! Красота! Она перестала жевать и уставилась на

свой бутерброд, как будто кусок сыра мог приподняться прямо сейчас над хлебом и дать ей полноценный ответ.