Весна была в полном разгаре. Солнце припекало, и настроение поднималось, как шкала термометра, брошенного в

теплую детскую ванну. Многие из уютных кафешек, которыми славился Камергерский, уже вынесли летние веранды, и

теперь гости могли пить кофе на свежем воздухе.

Из серебристого джипа на парковке вышел мужчина. Рельеф его мышц, заработанный упорными тренировками и

протеиновыми коктейлями, был обтянут белым, сшитым по заказу, почти что даже сценическим костюмом. Видно

было, что человек стремится показать себя во всей красе. Машка нарекла его "вождем".

Походка "вождя" говорила о том, что половину своей жизни он посвятил себе и своему телу и теперь ему есть чем

гордиться. Не в силах оторвать любопытного взгляда, Машка начала за ним следить. "Вождь" сел за маленький

круглый стол с зеленым яблоком посередине и позвал официанта. Женщины за сорок выпрямили спины и подобрали

расставленные колени. "Неужели нравится?
– Машка представила тело вождя в своей квартире и зажмурила глаза от

ужаса.
– Да он бы поломал мне диван!" Почувствовав, что за ним кто-то пристально наблюдает, "вождь" повернул

голову в ее сторону. Машке стало стыдно: "Не хорошо так пялиться! Он же не знает, что я всего лишь на всего провожу

социологическое исследование". Пришлось перевести взгляд.

– Опять ты вся обляпалась!

Рядом на лавочке сидела девочка и ела мороженное. Молочно-шоколадные капли со дна стаканчика падали прямо ей

на плащ. Ее мама искала в сумке платок. Девочка сощурила на Машу свои глаза цвета колокольчиков и улыбнулась.

Нет, все же еда - это удовольствие!
– решила Машка. Потом не удержалась, подошла к киоску и тоже купила себе

мороженное. Ей хотелось улыбаться, как эта девочка. Облизывая края вафельного стаканчика, Маша прошлась по

переулку туда и обратно.

– "Бабушкины Блины", - прочитала она вслух. За стеклянной стенкой киоска стоял парень кавказкой наружности и

выливал белую густую жидкость на сковородку. "Ничего себе бабушка!
– усмехнулась про себя Машка.
– Это серый волк

какой-то. Во, дурят народ!"

На обратном пути Маша аккуратно посмотрела в сторону того, кого она назвала "вождем". Тот самозабвенно сгрызал

мясо с косточки. Занятие это шло ему бесподобно. "Мужчина и мясо - вот настоящая гармония. И почему мой Марик

так любит жаренную картошку? А я люблю его". Она задрала голову к солнцу и испытала приступ весеннего счастья.

ДУР ХОЧЕТСЯ МЕНЬШЕ, ПОТОМУ ЧТО ИХ БОЛЬШЕ

Сварив себе чашку крепкого кофе, Сергей сел за стол и закурил сигарету, не открывая окна: "Итак, что у нас сегодня по

плану? По сути, я вообще могу уже ничего не делать. Денег уже сейчас хватит, чтобы беззаботно дожить до старости.

Может, это из-за них, из-за денег я и стал таким ленивым. То, чего раньше нужно было добиваться, теперь попросту

можно купить."

Его внутренний монолог был прерван. Звонил мобильник.

– Сергей Эдуардович, это я - Катя Алексеева. Простите, что так рано, но нам в редакцию пришла телефонограмма из

налоговой. Что с этим делать?

– Выбрось в мусорное ведро И не беспокой меня по пустякам.

– Хорошо, Сергей Эдуардович. Как скажете, шеф.

– Я просил не называть меня шефом.

– Она уже в мусорном ведре.

– Славно.
– он шумно втянул в себя глоток черного эспрессо.

На том конце молчали.

– Что-нибудь еще?

– А когда вы к нам приедете?
– Женский голос выражал явное желание понравиться, удивить, затащить и остаться.

Может, приехать и взять ее прямо на рабочем столе?
– Сергей вспомнил глубокий вырез декольте Алексеевой и подумал

о том, что у него уже неделю не было женщины.
– Нет, пожалуй, еще рано. Оставлю на потом. Никуда она не денется.

Сама готова прыгнуть ко мне в постель. Другое дело - эта смешная толстушка, Маша, кажется. Вот эту можно влюбить в

себя по уши. Причем, чем труднее это будет сделать, тем интересней.

На том конце провода все еще ждали ответа.

– Приеду в пятницу. Сейчас У меня много дел.

– Жалко.

– До свидания, Катя.

– Свиданье? А когда?

– Я сказал - пока.