Мане же плавно поднялся на ноги и протянул руку.

Мари подала свою в ответ, и Мане тепло зажал ее ладонь между своими.

– Мари, - сказал он.

– Вы меня заинтриговали.

Есть ли у меня шанс предложить вам выпить и насладиться разговором с вами позже вечером?

Я был так поражен, что только пялился на них.

Стоя рядом, эти двое смотрелись как плохо подобранные книгодержатели.

Мари возвышалась на пятнадцать сантиметров над Мане, а сапоги заставляли ее и так длинные ноги казаться еще длинее.

С другой стороны, Мане выглядел как всегда, седеющий и растрепанный, да еще и старше Мари как минимум лет на десять.

Мари моргнула и чуть склонила голову, словно раздумывая.

– Я сейчас здесь с друзьями, - сказала она.

– Возможно, будет уже поздно,

когда я освобожусь.

– Для меня время не имеет значения, - легко ответил Мане.

– Я готов немного не выспаться, если придется.

Не могу вспомнить, когда в последний раз наслаждался обществом женщины, высказывающей свое мнение уверенно и без сомнений.

Таких, как вы, сейчас маловато.

Мари вновь оглядела его.

Мане встретился с ней взглядом и улыбнулся так очаровательно и уверенно, что этой улыбке было самое место на сцене.

– Я не хочу отнимать вас у ваших друзей, - сказал он, - но вы первая скрипачка за десять лет, под музыку которой мне захотелось танцевать.

Кажется выпивка это самое малое, что я могу для вас сделать.

Мари улыбнулась ему в ответ, наполовину удивленно, а на половину насмешливо.

– Я буду пока на втором ярусе, - сказала она, указав в сторону лестницы.

– Но я должна освободиться, скажем, часа через два…

– Вы невероятно добры, - сказал он.

– Мне прийти и найти вас?

– Пожалуй, - согласилась она.

Затем задумчиво посмотрела на него, поворачиваясь, чтобы уйти.

Мане снова уселся на свое место и сделал глоток из кружки.

Симмон выглядел изумленным, как и все мы.

– Какого черта сейчас произошло?
– спросил он.

Мане тихо усмехнулся в бороду и отклонился на спинку стула, прижимая к груди кружку.

– Это, - самодовольно сказал он, - ещё одна вещь, которую я понимаю, а вы, щенята, нет.

Берите на заметку.

Учитесь.

Когда люди, принадлежащие к знати, хотят выразить свою высокую оценку музыканту, они дают ему деньги.

Когда я только начинал выступать в Эолиане, я получил несколько таких подарков, и некоторое время их было достаточно, чтобы покрывать мои расходы на оплату семестра и сводить концы с концами, пусть и едва-едва.

Но Амброз упорно продолжал свою кампанию против меня, и уже несколько месяцев я не получал никаких подобных знаков внимания.

Музыканты беднее дворян, но им тоже может прийтись по душе выступление.

Поэтому, когда им нравится выступление, они покупают музыканту выпивку.

В этом заключалась настоящая

причина того, что я был в Эолиане этим вечером.

Мане отошел к барной стойке за мокрой тряпкой, чтобы протереть стол и сыграть еще партию в уголки.

Прежде чем он вернулся, молодой кельдский дудочник подошел спросить, не возражаем ли мы, чтобы он купил нам по кружке выпивки.

Как выяснилось, мы не возражали.

Он подозвал ближайшую официантку, и каждый из нас заказал, что хотел, и пиво для Мане впридачу.

Мы пили, играли в карты и слушали музыку.

Нам с Мане не везло с картами, и мы проиграли три сдачи подряд.

Это слегка подпортило мне настроение, хотя не так сильно, как закравшееся в душу подозрение, что слова Станчиона были правдой.

Богатый покровитель решил бы многие мои проблемы.

Даже бедный покровитель позволил бы мне дышать спокойно в финансовом отношении.

Самое меньшее, у меня был бы человек, у которого, когда прижмет, можно занять деньги вместо того, чтобы связываться с опасными людьми.

Пока голова моя была занята этими мыслями, я сделал неверный ход и мы проиграли еще одну сдачу, что в сумме давало четыре поражения подряд, за которые взимался штраф.

Мане раздраженно посмотрел на меня, собирая свои карты.

– Вот тебе пример.
– Он поднял руку, резко помахав тремя пальцами.

– Допустим, у тебя на руках три пики, и пять пик уже сброшены.
– Он поднял вторую руку, растопырив пальцы.