Шли они довольно долго по берегу, делая короткие остановки, потом Наля свернула направо, и они начали спускаться в долину. Справа впереди высилась огромная белая гора. Это и был Акташ – Белый Камень. А впереди расстилалось всхолмленная равнина с большим озером. Огромные камни между водой и горой, покрытые мхом и травой выпирали из земли. Редкие величественные красноствольные сосны по берегу гляделись в спокойную, зеленовато-прозрачную гладь озера. Чайки кружились над водой.

Наля и парни стали спускаться к берегу.

Вдали на той стороне озера темнели лесистые горы. Южный, пологий берег озера представлял собой огромное болото, поросшее камышом и другой болотной зеленью, казался большой зелёной поляной. По словам Нали, болото не проходимое: « Уж, больно, топкое». А «зелёная поляна» – это трясина, самое гиблое место, не зверь не человек там не пройдёт – обязательно утонет. Поганым болото называется.

Наткнулись на ручей, который впадал в озеро. На левом более высоком берегу, почти у самого озера скинули рюкзаки.

– Вон там, - Наля указала рукой на чернеющие вдали горы, - и находится ваше урочище. Завтра меч будет у вас! Если он, конечно, есть в природе. Хотя бы рассказали, что это за меч такой волшебный и откуда он взялся.

Парни заверили её, что меч должен быть и, поэтому, будет в их руках, в чём она скоро сможет убедиться и про меч ей обязательно расскажут.

ГЛАВА 16

Муса и Алим уверенно шли вверх по Чоролу, когда впереди слева выросла перед ними белая вершина Акташа, а река стала поворачивать направо они перешли её и решили там заночевать. Им предстояло, по словам Мусы, марш-бросок через лес до другой реки, порядка семи – десяти километров.

Следом за ними, отставая на километр, шли Григорий Тарасович и Пётр Иванов. Лайка Белка, уткнув нос в землю и изредка помахивая хвостом, вела их по следу.

На привале Алим спросил Мусу:

– Как река называется, куда нам надо?

– Кутым. А тебе зачем?

– Для общего развития. Как мы туда попадём без тропинки? Не заблудимся в лесу?

– Спокойно, мой мальчик, ты имеешь дело с профессионалом, со старшим сержантом погранвойск, между прочим. Нас учили ориентироваться.

– И где ты служил?

– На Памире, в Таджикистане! Я тебе уже говорил!

– Я помню. Только я не знал, что Памир и Таджикистан – это одно и то же. И что, там такие же леса?

– Ну, - замялся Муса, - там лесов вообще нет. А что у тебя по географии?

– Не важно – и, помолчав, добавил.
– Ну и как же тогда?

– Да очень просто! Видишь, вон там, впереди, две скалы виднеются, два пика таких острых, как клыки?

– Да.

– Так вот они должны быть от нас всегда слева, а солнце всегда перед нами. Тогда мы не промахнёмся мимо Кутыма. Уразумел? А теперь спать! Завтра марш-бросок по бездорожью!

В кустах Григорий Тарасович толкнул в бок Петра и показал ему рукой, что надо отползать назад. Потом подмигнул Петру и прошептал:

– Ну, Пётр, на Кутыме мы раньше их будем!

И, действительно, на следующий день, после полудня они уже сидели в засаде на берегу Кутыма, поджидая Мусу с Алимом.

А тем пришлось не сладко.

На практике всё оказалось сложнее, чем на словах: за соснами и берёзами остроконечных скал не было видно, пришлось ориентироваться больше по солнцу и вспоминать, как хорошо было идти по берегу реки. Даже отдаляясь от неё, всё рано слышно журчание, течение воды. А здесь ничего, только солнце, которое катится по небу с востока на запад, через юг. Это они помнили и старались держаться левее по солнцу, зная точно, что им надо на юг. Семь километров неизвестности, но Муса сомнениям не поддавался и упорно шёл вперёд.

Под рюкзаками жарко. Пот заливает глаза. Пыль, паутина, камни под ногами и корни сосен. Но они, всё-таки благополучно вышли к Кутыму.

Григорий Тарасович и Пётр могли наблюдать, как из леса вынырнули два человека и, не снимая рюкзаков, припали к воде и стали жадно пить. Оторвавшись от реки, легли на травку, на рюкзаки, чуть сползли вниз, чтобы ослабить давление лямок на плечи и задремали. Чувствовалось, что переход их сильно утомил, если даже не было сил снять с себя поклажу.

– Горцы! Мать вашу! – с чувством сказал Григорий Тарасович, наблюдая за ними в бинокль. – Это вам не Кавказ какой-нибудь! Это тайга-матушка! По ней, по родимой, ходить уметь надо! Только это что! По нашему сосновому лесу ходить одно удовольствие. Пришлось мне как-то быть в километрах триста к северу отсюда. Вот там тайга так тайга! Ели, пихты за рюкзак цепляют, ветками по морде бьют! Из-подо мха вода выступает, только шаг шагнёшь! Вот это действительно интересно! А это что!

Горцы, меж тем, отдохнули с полчаса и двинулись вверх по реке. Река вскоре выбросила колено в сторону Акташа. И вот на самом острие этого колена, на поляне, где лежало непонятно откуда взявшееся бревно, горцы разбили лагерь.

Григорий Тарасович и Пётр, в след за Белкой, двигались за ними на значительном расстоянии. Вдруг Белка ощетинилась и зарычала, уткнув нос в землю.

– Что такое, Белочка? Чужой человек прошёл? – и Петру – Странно, откуда здесь чужой?

– Не понял?

– Белка учуяла другого человека, не наших кавказцев, а других. И сойки кричали утром в той стороне, как над человеком. Я ещё подумал: « Туристы, что ль какие-то!»