– Но ты же...

– Кстати, - перебив Властителя, безжалостно вонзился в него взглядом Верховный Жрец, - ты не помнишь, что стало потом с этим беднягой?

– Он...он упал с лестницы, - дрожащими губами еле выговорил Кирос.
– Но я...я тут не причем!

– Конечно, - Колнуд насмешливо-снисходительно кивнул.
– Ты не при чем. Но ты и тогда промолчал, мой повелитель.

Колнуд склонил голову набок и откровенно любовался безумными глазами Кироса, его дрожащими руками и бескровными губами, хватавшими воздух.

– О, боги!
– Кирос закрыл лицо трясущимися ладонями.

– И разве ты не знаешь, что твоя мужская сила, которой ты так гордишься, твоя ненасытная жажда плотских наслаждений и возможность ее утоления - дело моих рук и знаний? Только благодаря волшебному напитку, который я готовлю для тебя, мой повелитель, ты еще на что-то способен, - Колнуд приложил руки к груди и насмешливо поклонился.
– Если ты отдашь мне Кирэну, обещаю, что ты еще долго, очень долго, сможешь наслаждаться жизнью.

– Если только ты не захочешь сменить меня на троне, - вырвалось у Кироса.

Неверными шагами он подошел к креслу и бессильно рухнул на бархатное сидение.

– Нет!
– отрезал помрачневший Колнуд.
– Не захочу. Мне не нужен твой трон.

"Или, во всяком случае, не сразу нужен", - мысленно добавил он.

– А что же тебе нужно?

– Я уже сказал тебе: мне нужна Кирэна. И ты мне ее отдашь.

Голос Верховного Жреца, казалось, ледяными иглами вонзался в мозг Властителя, заставив его зажмуриться. Колнуд резко повернулся, опрокинув взметнувшимся крылом плаща кувшин со стола, и, не оглядываясь, зашагал к двери. Темное красное вино кровавой струйкой потянулось к краю стола, падая вниз тяжелыми густыми каплями.

После ухода Жреца парализованный страхом и тягостными воспоминаниями Кирос долго сидел в остывающем без огня зале. Надо было позвать кого-нибудь, чтобы подбросили дров в очаг, но Властитель, погруженный в свои мрачные мысли, продолжал сидеть неподвижно и молча.

Он так и не понял, зачем Верховному Жрецу нужна Кирэна. Ни о каких чувствах речи быть не могло. Не тот человек Колнуд, чтобы кого-то любить. Властитель зябко передернул плечами, вспоминая холодные голубые глаза Жреца. В душе Кироса шевельнулось давно забытое чувство жалости. Быть навечно отданной этому зловещему старику...Девочка не заслужила такой ужасной участи. Властитель Сарретоса вздохнул. Каким бы страстным ни было его желание избавиться от угроз Верховного Жреца, Кирос признавался себе, что поступает слишком жестоко с единственной дочерью. "А, может, стоило все-таки отдать ее в Агоррас? И пусть бы Верховный Жрец потом сам придумывал, как справиться с Ковольдом, - подумал он.
– Что ни говори, а молоденькой девочке со стариком будет не слишком сладко..."

Мысли Кироса тут же вильнули в сторону "молоденьких девочек", и размышления о судьбе дочери сменились приятными воспоминаниями о вчерашнем "вечере удовольствий". Так сластолюбивый Властитель называл разгульные пирушки, раз в неделю проходившие в маленьком загородном замке. Кирос опять вздохнул. Да, пожалуй, без напитка Верховного Жреца выдержать все это буйное веселье было бы трудновато.

И потом, - оправдывая себя, решил Кирос, - Колнуд не оставил ему иного выбора. Или жизнь, о которой мечтал Властитель - веселая, полная наслаждений и забав - или вечный страх перед каждым глотком, перед крутыми лестницами или открытыми окнами, перед преданными слугами и верными друзьями.

Кирос поморщился.

О, боги! О чем это он? Какие друзья? Тем более - верные? У него есть собутыльники, роскошные любовницы, веселые шуты. И всех их придется бояться, если он не согласится выполнить условие Колнуда.

Да еще Агоррас, будь он неладен! Нет уж, пусть все это будет проблемами Колнуда, а не его! А Кирэна...Что ж, Кирэна знает, что уже отданы распоряжения о подготовке к свадьбе.

О том, что один из участников бракосочетания может быть заменен, Властитель Сарретоса решил сообщить дочери сегодня же. Именно для этого он и отправился к Кирэне.

* * *

Влетевшая в комнату для занятий Арана чуть не своротив подставку для вышивания, суматошно заметалась, то выравнивая стопку книг, то зачем-то поправляя прическу своей воспитанницы, склонившейся с пером над тонким пергаментом. Кира с удивлением следила за ее судорожными попытками изобразить заботу.

– В чем дело, Арана?

– Властитель...- запыхавшись, пояснила сухопарая дама, наскоро одернув свое платье и принимая величественный вид.