– Серьезно что ли? Можешь по-гречески базарить? – переспрашивает Шнур.

– Ну, так, – теряется Шурка.

– А переводчиком сможешь поработать?

– Смогу, наверное.

Шнур поворачивается к Жеке, молча вникающему в суть разговора.

– Я тут твоей девочке работу нашел. Перетереть надо.

Берет Шурку за руку и уводит за собой.

Хорошо, когда все идет хорошо. Когда ты хорошо выглядишь и имеешь хорошую работу. А то, какой ценой дается это «хорошо», лучше не выставлять напоказ, как затхлое дно украшенной бриллиантами шкатулки.

Берта чувствует себя теперь, как рыба в воде – на своем месте, которое сама отвоевала под солнцем. После спешного замужества, родов и развода, института и долгих поисков работы – она впервые может вздохнуть свободно.

Замуж вышла Берта за вполне состоятельного человека исключительно по причине беременности. Думала таким способом его образумить и направить капиталы в нужное русло. А, нет – не сложилось. Ушел в бутылку – из-под водки. Оказалось, и пьет, и проигрывает, и с девками продолжает таскаться. Только и того, что стала Берта из Бронштейн – Прохановой, человеком уже наполовину русским.

Вот и холодный рассчет – переоценила свои силы. Искать работу с ребенком на руках – занятие не из легких. Тем более, если работы для тебя никакой нет, никому ты особо не нужен, никто тебя не знает и надежными связями ты похвастаться не можешь.

Гинекологическое отделение центральной клиники плотно оккупировали пенсионеры, мест для молодых специалистов нет. И не предвидится. Нельзя сказать, чтобы авантюризм был у Берты в крови, но более или менее четкий план она составила. Написала несколько жалоб на имя главного врача о том, что пациенты недовольны работой старого и подслеповатого доктора – так, для разогрева. А потом пошла в «Привал» – ночной клуб, прославленный разнообразием развлечений, выбрала самую расторопную с виду девчонку. Звали ее Ксюшей.

С этой Ксюшей они и сейчас большие подруги. А тогда эта шалава пальцем у виска покрутила.

– Ты что, шизонулась? Зачем мне это надо?

Берта объяснила подробно, к кому записаться на прием, кому закатить истерику в кабинете – с таким ором, чтобы до главного дошло, к кому еще и девчонок потом направить и кому потом пожаловаться на халатное, грубое и неуважительное отношение врача.

– А что я буду иметь с этого? – резонно поинтересовалась Ксюша.

Берта нежно улыбнулась.

– Ты и все твои подруги будут пожизненно иметь очень хорошего бесплатного гинеколога, который будет вас лечить и спасать от всех возможных неприятностей. Ты сможешь всегда на меня положиться. Я знаю, как вы рискуете. Но это ваша работа. А я хочу получить свою.

Ксюша поняла. Скоро в гинекологическом отделении разразился несусветный скандал – летели на пол и гремели инструменты, карточки, жалюзи с окон.

– Ах ты старая слепая ведьма!!! – орала Ксюша на престарелую докторшу. – Ты что, уже вообще из ума выжила?! Я тебе одно говорю, а ты мне свое гундосишь! Выслушать ты меня можешь? Говорю тебе: болит! А тебе лишь бы не работать, старая кляча! Только бы сидеть и в потолок плевать! И не «тыкай» мне! Меня люди уважают, а ты мне здесь «тыкаешь». Я сама тебя так «тыкну», что мало не покажется!

На помощь докторше прибежали медсестры, а Ксюшу неожиданно поддержали пациенты, ожидающие за дверью, среди которых были и знакомые девчонки, и просто недовольные жизнью и удрученные своими несчастьями женщины.

Скандал был грандиозный. Ксюша осталась очень довольна удачно сыгранной ролью. Спустя некоторое время Берта снова пошла к главному – узнать, не появились ли вакансии. Он снова посмотрел в ее диплом, почитал рекомендации, пригладил седую бородку и поинтересовался, не согласится ли она с ним поужинать. Берта согласилась.

Поужинали почти впопыхах. И Берта поняла, что лучше не затягивать с шампанскиим и уединиться, пока время действия виагры не прошло. Успел доктор немного, зато Берта успела выразить свое горячее желание работать на благо национальной системы здравоохранения в целом и клиники родного города в частности.

Через неделю – пировали с Ксюшей и ее подружками. Берта проставилась и заверила клятвенно, что в случае чего – они могут на нее рассчитывать.

Правда, на работе она и сейчас выкладывается на все сто и, пожалуй, скоро уже будет заведовать гинекологическим отделением, но свой шанс она взяла сама – собственными руками.

Таких, как Шурка, Берта терпеть не может – вечно маются по жизни, вечно всем недовольны и ничего не делают для того, чтобы что-то изменить. Шурку она знает еще из начальной школы – с тех времен, когда они жили в провинциальном городке, пропахшем заводской гарью. Берта очень удивилась, увидев Шурку в столице – впрочем, такой же потерянной, какой та была и раньше.

Берта не понимает ее, не понимает, как Шурка чувствует и как она рассуждает. Берте кажется, что Шурка вообще не думает, а ждет, что кто-то вложит в ее пустую голову готовую инструкцию по использованию ее собственной жизни.