– Какой «Ивони»? – поражается Шнур.

– Я говорю о вашем бизнесе, Николай, – уточняет Берта. – О ваших деловых сделках, о которых ей не следовало бы распространяться...

– Подожди, девочка, тебя как звать? – спрашивает Шнур, уже сообразив, к чему ведет разговор эта «подруга».

– Это не имеет значения, – обрывает та. – Я просто хочу вас предупредить, что ваша переводчица обсуждала ваши дела с человеком по имени Савва. Говорит это вам о чем-нибудь?

– Говорит, – выдыхает Шнур в трубку.

– Впредь, Николай, будьте осторожны, – заканчивает Берта.

– Понял. От меня что нужно?

– В каком смысле? – не понимает та.

– Сколько хочешь за инфу? – уточняет Шнур.

– Я знаю, что вы честный человек. Я просто хочу вас предупредить, – повторяет она в третий раз и отключается.

– Понял, – проговаривает Шнур в ответ на гудки мобилки.

Снова выруливает на трассу, прямо навстречу снегу. И невольно нащупывает в кармане связку ключей и отмычек.

Злость ослепляет белой снежной пеленой, окутывает машину и несет ее куда-то с бешеной скоростью. Скорость нарастает. Снег бьет в лобовое стекло. Дорога теряется в метели.

Ни в коем случае нельзя открывать дверь незнакомым. И знакомым, которые хотят тебя убить, тоже нельзя. Шурка сидит за замкнутой дверью и чувствует себя не очень уютно.

Вечером раздается стук в дверь. Очень требовательный стук. Потом – голос Шнура:

– Открой, моя девочка...

А потом что-то начинает щелкать в замочной скважине. Шурка подскакивает и подпирает дверь плечом. Нет сил кричать. Нет телефона, чтобы звонить в милицию.

Ужас сковывает тело.

Шнур отодвигает ее вместе с дверью и входит. Хватает за руку и тащит за собой в зал.

– Присядь, Шурочка...

Останавливается над ней, перекладывая пистолет из руки в руку.

– Поговорить с тобой хочу, дрянь ты такая!

Шурка слегка приходит в себя. Раньше он просто хотел с ней развлечься, а теперь – хочет поговорить. Может, у нее еще есть шанс выжить? Только нужен ли ей этот шанс?

– Похоже, ты совсем не понимаешь, во что влипла. Ты не знаешь, кто я? Кем ты думала меня напугать? Саввой?

Шурка чувствует себя мертвой. Это дикое состояние. Сначала холодеют ноги и руки, сложенные на коленях. Потом застывает все внутри, и перед глазами опускается туман.

Шнур, с трудом подавляя в себе ярость, продолжает, глядя на ее опущенную голову:

– А ты знаешь, кто я такой? Твой Савва передо мной фраерок завалящий! Он мне не мать родная и не закон! Ты же, блядь, не могла до этого дойти своими мозгами – поспешила стукнуть на меня своему дружку.

И вдруг Шурке кажется, что внутри нее снова начинает биться ниточка пульса: тук-тук... И снова: тук-тук. Это удары чужого сердца. Это чужие шаги за дверью.

Шурка понимает, что в прихожей кто-то есть, что вошел кто-то третий – слушает все безмолвно, но низачто не даст ее в обиду. Не даст ей умереть...

Она поднимает на Шнура светлые и влажные глаза.

– Ага, сука, соображаешь! – кивает ей Шнур. – Так вот я тебе скажу, что я тут главный, а Савва твой – дерьмо в проруби. Болтается без дела и не тонет. Ну, ничего. Притопим. Частями: бабу его уже вот грохнули. Правда, и машину хорошую пришлось притопить, но ради доброго дела – ничего не жалко. Еще бумажек соберем о его ворованых бабках – и пойдет на дно твой Савва. Босс сам от него откажется. Так что, моя девочка, хуевого заступничка ты себе нашла. И про «Ивони» зря ему растрепала...

– Ничего я не трепала, – вставляет вдруг Шурка.

– Не пизди! Он сам мне сказал, – обрывает Шнур.

И тогда Савва входит в комнату и останавливается спокойно в дверях.

– Этого я не говорил.

Шнур оборачивается судорожно. Савва держит в руке тупоносый маленький пистолет, контуры которого Шурка привыкла угадывать под его одеждой.

Выражение лица Шнура резко меняется – словно бешеная ярость расплющивается от удара о стену. Он лихорадочно пытается сообразить, что мог слышать Савва из того, что было только что сказано.

– Да, вот, со своей девкой порешать не могу, – Шнур пытается улыбнуться. – А ты – к ней – на очереди?

Савва тоже криво улыбается.

– Это, Шурочка, не знал, что ты тут бордель устраиваешь, – продолжает Шнур, обращаясь к Шурке.

Улыбка Саввы не меняется. Шурка смотрит на него и чувствует, как его сердце торопится к своему взрыву. Тикает часовая бомба.

– Ясно, – произносит он глухо. – Так и выплыло. Случайно...

– Да ты что, Савва?! – Шнур еще пытается что-то сказать, а потом вскидывает руку с оружием.