Пит достал какую-то большую книгу в темно-сером кожаном переплете, улыбнулся и стал просматривать.

– Мидж. Мидж Джонсон, - пробормотал он.

– Чем ты занимаешься? – Кэтрин обернулась к нему.

Пит быстро захлопнул книгу:

– Это мой выпускной альбом! Я думал, он потерялся.

– Пит…

– Извини, извини, - Пит продолжил поиски.

Зазвонил телефон. Кэтрин сняла трубку.

– Слушаю.

– Это на лесопилке, - сказал незнакомый мужской голос.

– Не понимаю.

– То, что вы ищете, находится на лесопилке. В третьем ангаре для сушки, у северных ворот.

– Пит, - Кэтрин посмотрела на мужа.

– Пойду посмотрю на кухне, - понимающе кивнул Пит и вышел.

– Что вы хотите? Говорите яснее.

– Мы сообщим вам, - в трубке раздались короткие гудки.

Кэтрин покинула библиотеку. Она не сомневалась, что звонивший имел в виду пропавшую книгу, и не верила, что ей отдадут ее просто так. Кэтрин поднялась к себе и достала из ящика стола револьвер, который раньше принадлежал Эндрю – в барабане было четыре патрона.

С пистолетом в кармане пальто Кэтрин Мартелл покинула дом, села в машину и поехала на лесопилку. Она ехала навстречу своей гибели.

Хэнк кинул трубку на рычаг телефона-автомата и вернулся в кафе, которое заканчивало работу. Через полчаса ему предстояло совершить поездку домой к Лео Джонсону, чтобы прекратить его жизненный путь, но перед этим надо было помочь Норме с уборкой.

Норма сидела за одним из столиков и подсчитывала затраты и прибыль заведения за день. Хэнк взял тряпку и стал протирать стойку, поглядывая на жену – та не обращала на него внимания, будто он был обычным уборщиком. Тоска наполнила душу Хэнка – когда он возвращался домой, он не предполагал, что его отношения с женой будут настолько холодными.

– Эй, Норма, на твоей постели до сих пор та большая теплая перина? – громко сказал он.

– Да, Хэнк, - ответила Норма.

– На тюремных койках такие тонкие матрасы… И ты лежишь на них всю ночь, ворочаясь, и думаешь: если они настолько тонкие, то как в них умудрились запихать такое количество камней?

Хэнк засмеялся. Норма улыбнулась и продолжила возиться с бумагами.

– Прости меня за то, что сейчас скажу… Но ночь за ночью мне снилась ты, на большой мягкой кровати.

Норма ничего не сказала, но посмотрела на Хэнка. Тот сделал вид, что смущен.

– Не знаю, может ли наемный работник быть настолько фамильярен со своим боссом, - улыбнулся он.

– Я не могу винить тебя за сновидения.

– Ты мне не просто снилась. Я пытался… Нет, я не должен все это говорить!

– Почему же? Я так не думаю.

– Нет! Я не имею права. Когда я вернулся – два дня назад?

– Говори, что хочешь.

Хэнк уселся на корточки перед Нормой, положив руки на стол:

– Я пытался представить наше дальнейшее будущее: как все будет замечательно у нас, у нашего общего кафе. Я наверное слишком много болтаю, но это должно быть простительно – я слишком долго общался лишь со внутренним голосом. Это новая территория для меня. Но я буду пытаться освоить ее, Норма. Знаешь, в следующем месяце будет двадцать лет со дня нашего знакомства. Можешь в это поверить? Как я хочу повернуть время назад! А ты? Может, следующие двадцать лет будут лучше?

Норма посмотрела в его глаза, и Хэнк понял, что она колеблется. Он решил продолжать борьбу.

– Ты будешь гордиться мной, Норма. Вот увидишь.

– Так ты полицейский, - раздосадовано сказал Жак Рено, когда в палату вошел шериф и вместе с ним агент Купер, все еще в смокинге.

– Нет, я агент ФБР. Но у меня с полицией общее дело – ловить преступников.

Жак лежал на больничной койке, которая поскрипывала под его весом. Левая рука его была загипсована, а вторая прикована к бортику койки наручниками. Несмотря на ранение, Жак выглядел вполне здоровым и охотно стал давать показания, понимая, что все шансы избежать правосудия упущены.

– Лора Палмер и Ронет Пуласки были с вами в хижине в ту ночь? – спросил Купер.

– Они бывали там и раньше, - ответил Жак, ухмыльнувшись. – Монашками их не назовешь.

– Это там вы делали фотографии для «Мира плоти»?

– Да, это была лорина идея. Она уговорила Ронет сделать объявление.

– Из-за чего вы с Лео подрались той ночью?

– Этот дебил взял и огрел меня бутылкой из-под виски.

– Почему? – спросил шериф.

– А черт его знает! У меня кровища хлещет, как у свиньи, которую режут, а он, знай себе, смеется.

– Вы использовали рубашку Лео чтобы остановить кровь, - утвердительно сказал Купер. – А что потом?

– Мне стало совсем хреново. Я вышел… Очнулся на земле.

– Где был Лео?

– Лео и девочки исчезли, - Жак состроил гримасу.

– Что было в вагоне?

– Ничего про это не знаю. Машина Лео тоже исчезла. Я спустился с холма, побрел по лесу. Мне пришлось пройти пятнадцать миль, чтобы добраться до дома.

Когда Трумэн и Купер покинули палату, шериф спросил:

– Ты веришь ему?