Вместе с тем, граф Келлер не следует примеру командующего армией, сваливавшего всегда вину на своих помощников, а напротив признает, что ему самому не по плечу занимаемая должность: «Не могу отдать себе ясного отчета, в чём заключаются мои собственные недостатки; достаточно, однако, и того, что я не сумел использовать предоставленные мне средства для достижения успеха, не сумел я также в течение двухмесячного командования отрядом воспитать вверенные мне войска, не сумел поднять дух высших начальников, не удалил своевременно из отряда вредных элементов, — всё это убеждает меня в том, что я, при искреннем желании принести пользу, при добросовестной работе и при всех моих лучших стремлениях, не обладаю всё-таки необходимыми качествами, требуемыми от начальника такого значительного отряда. Ввиду этого выражаю глубокое желание принять более низшую должность и сдать командование отрядом более молодому и более способному генералу»…

Нет сомнения, что и в бою 17-го июля сказались недостатки боевой подготовки русских войск и их нерациональный образ действий в отношении способов атаки.

Всё же эти недостатки не служили причиною поражений. Это подтверждается также находившимся в штабе 1-й японской армии ген. Гамильтоном, который выражает убеждение, что если бы среди русских командных начальников в этом бою было проявлено побольше надлежащего мужества и твёрдой воли, если бы батальонные командиры были на высоте своей задачи и стремились сойтись с противником, то японские позиции были бы, без сомнения, прорваны, несмотря на несоответствующие формы строя и способы атаки, употреблявшиеся русскими войсками.

Результаты этого боя имели крайне невыгодное влияние на нравственный дух войск, как это свидетельствуется одним из русских участников этого боя (капитан Свечин). Свидетельства этого участника стоят, между прочим, в прямом противоречии с уверениями ген. Куропаткина, что неудачи закаляли и укрепляли русского солдата…

Бой у Сихояна 18-го и 19-го июля 1904 года

18-го и 19-го июля отряд ген. Гершельмана в составе 7 батальонов, 6 сотен и 45 орудий, расположенный у Сихояна, подвергся атаке 12-й японской дивизии и был принуждён к отступлению на Юшулинский перевал. Также и в этом небольшом бою вполне обнаружилось отсутствие самодеятельности русских начальников, несмотря на то, что начальник этого отряда ген. Гершельман пользовался репутацией одного из наиболее деятельных и энергичных начальников Манчжурской армии.

Для 23-й пехотной бригады 1-й японской дивизии (полки 24-й и 46-й) день 18-го июля мог бы иметь весьма злополучные последствия. Бригада эта была направлена восточнее Сихояна на расстояние около 12 километров, в то время, как другая бригада этой дивизии оставалась ещё у Фанкьяпудзы. Командир упомянутой 23-й бригады ген. Кигоши приказал передовой части (2-му батальону 46-го полка), усиленной 2-м батальоном 24-го полка, разведать русскую позицию у Сихояна. Около этого пункта на сильно укреплённой позиции, прикрытой рекой Сихе, под личным начальством ген. Гершельмана были расположены главные силы его отряда из 4 батальонов, 32 полевых и 7 горных орудий. Левый фланг этой позиции прикрывался 5 1/2 ротами под начальством подполковника Воронковского, занимавшими высоту, которая господствовала над всей долиной, ведущей из Хунмяодзы в Сихоян. Уступом вперёд был расположен ещё отряд подполковника Ждановского из пяти рот при двух горных орудиях, занимавших высоту, прикрывавшую правый фланг позиции.

После полудня 18-го июля назначенные для разведки русской позиции японские батальоны оттеснили русские передовые посты с горного хребта, отбросив их южнее Хунмяодвы. Заметив некоторое движение среди русских резервов, а также отъезд в тыл обозов по долине Сихояна, японские батальоны приняли это как начало отступления русских войск и поэтому решили двинуться дальше со своей позиции южнее Хунмяодзы по направлению на Тайдзяпуза, против позиции у Сихояна, соблазнившись возможностью преследовать отступающие русские войска. Японские батальоны, таким образом, втягивались прямо в ловушку, которую оставалось бы только захлопнуть; несколько позже на поддержку этим двум батальонам явился ещё 1-й батальон 46-го полка. Ген. Гершельман, однако, вовсе не думал должным образом наказать эти дерзкие батальоны, двинувшись против них встречной атакой, а предпочёл ограничиться пассивной обороной.

Точно так же и начальники обоих русских отрядов, стоявших выдвинутыми вперёд уступами, не подумали вовсе принять участие в бою и броситься на эти батальоны, несмотря на то, что никакого противника против себя совершенно не имели.

Между тем, не подлежит сомнению, что при энергичной атаке этих фланговых отрядов, имевших полную возможность охватить оба фланга японских батальонов, эти последние, несомненно, должны были быть уничтожены.

Но дело в том, что также и ген. Гершельман значительно преувеличивал силы японцев, находившихся против него 18-го июля — правда, достаточно скрытые в гаоляновых полях: он предполагал, что имеет против себя целую японскую дивизию. Ген. Гершельман выразил мнение, что «при таких условиях дальнейшее сопротивление неприятелю не должно привести к блестящим последствиям». Тем не менее, он всё же решил держаться на своей позиции, чтобы «поддержать славные традиции войск 9-й пехотной дивизии».

19-го июля соотношение сил русских и японцев уже изменилось в пользу последних. В этот день начал своё наступление с главными силами 12-й дивил ген. Инуйе из Фанкьяпудзы. Если, однако, принять во внимание, что ген. Инуйе пришлось выдвинуть 47-й полк от 12-й бригады и ещё 2 роты 14-го полка, чтобы прикрыть своё движение со стороны отряда ген. Любавина, направив этот отряд из Фанкьяпудзы на север в горы по направлению на Мидзы — Уйюньюнин, то у ген. Инуйе оставалось только 8 1/2 батальонов и 30 горных орудий для производства самой атаки; значит, превосходство сил японцев не было особенно значительно.

Несмотря на это, ген. Инуйе решил атаковать позицию у Сихояна, охватив оба её фланга: против правого фланга был направлен полковник Имамура с 2 батальонами 14-го полка, а против левого фланга были двинуты в обхват 2 роты 24-го полка; остальные 6 батальонов и горная артиллерия должны были вести фронтальную атаку; охват правого фланга 14-м полком, которому пришлось пройти 28 километров по трудной, гористой местности, не имел особенного значения, ввиду того, что когда этот полк начал своё развертывание около 4-х часов пополудни против правого фланга отряда Ждановского, то от ген. Гершельмана было уже получено приказание об отступлении.