С большими потерями, ослабленному физически и морально, батальону удалось добраться до Сияопинлина, где он был принят 4-мя ротами полка и вступил под начальство командира полка полковника Ласского.

Между тем ген. Асада после того, как он отбросил русские передовые посты, снова разделил свою бригаду на две колонны: правая из 2-го гвардейского полка (2 1/2 батальона) двинулась через Дзядзяпудзы с целью обойти с востока позицию русских на Далинском перевале; эта колонна ночевала у Чендзягоу. 1-й гвардейский полк с 2 полевыми и 2 горными орудиями, образуя левую колонну, двинулся по большой дороге далее и расположился биваком в трёх километрах к югу от Сияопинлина.

Таким образом, предназначенные для атаки 27-го июня 12 батальонов распределены были по 4 колоннам, двигавшимся по гористой местности, разделенные друг от друга труднодоступными -горами, через которые никаких дорог не было. К вечеру 26-го июня эти колонны заняли фронт по линии Чендзягоу к югу от Сияопинлина-Тазанпию-Сянфанпудзы (Чегоулин), с которой они должны были начать атаку следующим образом: 2 колонны должны были отправиться в обход русской позиции, и должна была охватить правый фланг, а 1 колонна должна была атаковать с фланга.

Что за прелестный случай представлялся ген. Левестаму с его превосходящими силами атаковать и разбить разобщённые между собою неприятельские колонны! Но ему неизвестно было положение дела. Недостаток решимости и постоянная наклонность русских начальников преувеличивать силы противника заставляли их постоянно придерживаться пассивного образа действий.

Полковник Ласский получил 26-го июня в 6 часов вечера сообщение, что его правый фланг обходится японской дивизией по направлению на Тазанпию; в действительности же в этом направлении двигалась колонна Камады, всего лишь в 1 3/4 батальона; между тем, сообщение это дало уже повод очистить Сияопинлин и отступить на Сяндзяфан. Вместе с тем ген. Плешков доносил ген. Левестаму с Далинского перевала, что в 4-5 часов дня в двух километрах севернее Вандзяпудзы сосредоточились 9 японских пехотных и 3 кавалерийских полка, из которых 9 батальонов обходят правый фланг позиции по направлению на Тазанпию, 3 батальона обходят левый фланг на Гундзяпудзы, а ещё 15 батальонов остаются перед фронтом перевала. «У страха глаза велики», — часто повторяет ген. Куропаткин в одном из своих приказаний. В данном случае эти «великие глаза» преувеличили силы неприятеля в четыре раза.

Донесения эти по команде дошли до командующего армией и последствием их было то, что около полуночи ген. Левестам получил телеграмму от командующего армией, который ему предписывал «отнюдь не ввязываться в упорный бой с превосходными силами неприятеля и, если он признает нужным, медленно и в порядке отступить на Симучен,…по сборе достаточных сил я снова атакую Далинский перевал».

Ничего нет удивительного в том, что ген. Левестам после того думал только об «отступлении в порядке»[ 5 7]. Он лично отправился в ночь на 27-е число из Симучена на Далинский перевал. Ещё поздно вечером 26-го июня он получил уведомление, что ему подчиняется также находившийся в Хайчене 122-й пехотный полк и Уральская казачья бригада, которыми он тотчас же послал приказание в 3 часа утра передвинуться в Симучен и там ждать дальнейших указаний.

Таким образом, вместе с этими подкреплениями ген. Левестам имел в своем распоряжении на укреплённой позиции на Далинском перевале, включая расположенные в Яндзяпудзы батальоны, свыше 6 батальонов, 6 сотен и 16 орудий, на расстоянии около 5-10 км позади находились на большой дороге ещё 2 батальона и, наконец, у Тадою резерв из 2 батальонов и 12 орудий, к которому подходил ещё находившийся на Панлинском перевале батальон, прикрывавший левый фланг позиции. Правый фланг прикрывал батальон 6-го Сибирского полка, расположенный в долине около Васгоу, левый фланг прикрывался ротой на Таваншинской горе. Кроме того, как упомянуто выше, можно было притянуть из Симучена без особенных усилий (21 км) 122-й пехотный полк и Уральскую казачью бригаду.

Сопоставление сил противников указывает, таким образом, что ген. Левестам 27-го июня в центре своей позиции на Далинском перевале и непосредственно за ним у Сунтодзы и Сияокушане имел почти двойное превосходство батальонов по сравнению с силами японцев, находившимися перед его фронтом, на который направлялись 1-й гвардейский полк и колонна Камада, между тем на оба фланга русской позиции японцы направлялись превосходящими силами.

Несмотря на это распределение сил, охват обоих флангов со стороны японцев не имел решительного успеха. На русском левом фланге 2-му гвардейскому полку удалось отбросить одну русскую роту с перевала на Таваншинской горе; эта рота, получив неверное сведение, что японцы заняли дорогу на Гую, стала отступать в западном направлении через горы без дорог, вследствие чего была почти целиком рассеяна и только к вечеру остатки роты достигли Тадою, причём рота потеряла 2 офицеров и 106 нижних чинов, пропавших без вести.

Таким образом, хотя дорога в тыл 2-му японскому гвардейскому пехотному полку была совершенно открыта, тем не менее наступление его вследствие трудных условий гористой местности подвигалось вперёд так медленно, что полк только к 11 час. 30 мин. дня, т. е. к тому времени, когда центр отряда ген. Левестама давно уже отступал, дошёл до дороги между горой Таваншин и Танагоу.

Ещё более нерешительно было наступление колонны Маруи, которая обходила левый фланг позиции. Эта колонна с рассветом 27-го числа направилась на Сянфанпудзы под прикрытием слабого авангарда; к 5 ч. утра эта колонна оттеснила 2 роты 4-го батальона 6-го Сибирского пехотного полка, который под начальством подполковника Станиславова занимал перевал севернее этой деревни. Заняв этот перевал, японцы направили 1 батальон на Сингоу, а остальные войска оставались в полной бездеятельности до 11 час. дня на высотах к северо-востоку от Сянфанпудзы, выжидая, пока откроет огонь артиллерия колонны Асада. Эта медленность наступления колонны Маруи дала возможность 6-му Сибирскому пехотному полку занять позицию у Ланафана, фронтом на запад, и тем остановить наступление батальона, высланного из Сингоу от колонны Маруи.

Только около полудня, когда целые тучи пыли, поднявшиеся на большой дороге у Сунтодзы, указывали на происходящее уже отступление русских, ген. Маруи решился на дальнейшее наступление, не дождавшись, таким образом, открытия артиллерийского огня. Это начавшееся наступление ген. Маруи, однако, скоро опять приостановил, когда получил донесение на расстоянии 2 1/2 км южнее Лапафана, что высланный им батальон из Сингоу встретил сопротивление и не может продвинуться дальше. Колонна Маруи, таким образом, опять остановилась в бездеятельности.