Сунув Стаське мешки, она скользнула куда-то влево и растворилась в потемках.

По рельсовому полю туда-сюда двигались составы. Они дергались, громыхали, клацали буферами. Нетерпеливо посвистывали и ухали, как филины, маневровые паровозы. Поезда, видимо, собирались тут в дальний путь в самых разных направлениях.

Шайка курила, нехотя перекидываясь словами. Ждать пришлось минут пятнадцать, которые Зубу показались целым часом. Наконец Фроська вынырнула из темноты.

— Стоят? — встретил ее Чита.

— Ага, прям возле будки, — торопливо и тревожно сообщила она. — Никого, вроде, не видно. Дайте закурить.

Чита дал ей папиросу и поднес спичку. Фроська раз пять подряд затянулась — жадно и глубоко. В мерцающем свете папиросы видно было, как дрожат у нее руки и подбородок.

— Не боись, Фроська, рожать больше не придется, — натянуто хохотнул Панька.

— Заткнись, подонок! — взвилась вдруг та и выругалась так длинно и грязно, что Зуб от удивления раскрыл рот.

— Во дает, шлюха! — буркнул Панька, на всякий случай отступая от нее. — В рожу захотела, что ли?

— Чита, ты какого… стоишь? — зашипела Фроська, — Чо он тянет на меня, подонок?

Разъяренная Фроська отшвырнула папиросу и двинулась на Паньку с явным намерением расцарапать ему физиономию.

— Тихо, вы! — захрипел Чита.

Он сгреб Фроську за шиворот, отшвырнул ее в сторону как котенка и тут же врезал Паньке по челюсти. Удар был не очень сильным, но смачным. Панька качнулся назад, защищаясь локтем, но не проронил ни звука. Смолкла и Фроська. Стаська же темнел чуть в стороне безучастным пнем.

Выругавшись и пригрозив обоим «проветрить потроха», Чита угрюмо сказал:

— Поканали, как договорились.

И они со Стаськой ушли туда, откуда только что явилась Фроська.

От волнения Зуб спотыкался на шпалах. Где ж этот момент, где?.. Впереди шла Фроська, а за спиной сопел телохранитель Панька. Если он все время будет пасти его таким макаром, то побег может обернуться ножом под левую лопатку.

Когда Зуб уже на другой стороне бесчисленных путей споткнулся и упал на какой-то стрелке, то получил под зад жестким Панькиным сапогом. И смолчал, ему было теперь не до обид. Он лихорадочно соображал, как обмануть Паньку и получить хоть маленькую возможность улизнуть.

Панька решил не мозолить глаза железнодорожникам. Поэтому они пошли в стороне от путей, запинаясь в темноте на старых шпалах и кучах шлака. Впереди показалось какое-то темное приземистое строение, а недалеко от него — состав из шести или семи вагонов. Он стоял без паровоза как бы на отшибе, и это, как видно, было наруку шайке.

Как из-под земли вырос Чита.

— Платформу с контейнерами усек? — шепотом спросил он Паньку.

— Не слепой.

— Стрелков не видно. — Чита тоже волновался, и его обезьянья челюсть даже в темноте казалась бледнее обычного. — Выжди минуты три, пока я до того края дойду, и можешь...

Прежде чем снова исчезнуть, Чита подошел к Зубу, притянул его к себе за гимнастерку и глухо сказал:

— Гляди, фраерок. А то, знаешь, неприятно, когда пером под ребра щекочут.

Чита ушел. Немного подождав, все трое с оглядками двинулись к вагонам, стараясь не попадать в полосы света. Зуб очень хотел, чтобы их заметили, подняли шум. Панька с Фроськой драпанут, а он останется. Но никого не было. В стороне беспрестанно двигались формируемые составы, свистели и ухали паровозы. В свете их фар мелькали быстрые фигуры составителей.

Подошли к платформе, плотно заставленной контейнерами. Панька вытащил из-под брючного ремня монтировку, но в это время ударил прожектор. Набирая скорость, с той стороны начинал медленно, словно ползком приближаться товарный поезд, освещая впереди себя полотно.

— Под вагон! — скомандовал Панька.

Он схватил Зуба за шиворот и поволок за собой. Все трое залегли на шпалах под брюхом вагона с контейнерами.

— Порожняк, — сказал Панька и сплюнул. — Прям возле нас пройдет, падла.

Зуб оказался бок о бок с Фроськой. Панька лежал чуть впереди и, елозя на шпалах, тыкал коленкой в лицо Зубу. Напряжение было так велико, что Зуб даже не думал отстраниться. Может, сейчас будет подходящий момент?

Но Панька, следя за составом, ни на секунду не забывал о Зубе. Когда тот неосторожно, слишком резко повернулся на бок, Панька быстро взглянул на него и сказал:

— Слышь, сосунок, перышко-то у меня далеко летит. Может, попытать хочешь?

Вскоре, содрогая землю, прошел паровоз. Набирая ход, потянулась бесконечная череда вагонов.