— Нет, — мальчик даже тихо засмеялся, — это не храм. Это...

Он использовал слово, смысл которого мне остался недоступен. Но

спросить о значении я так и не сумела, потому что, во-первых, это было

достаточно проблематично выговорить, а во-вторых, мальчик тут же повернул

голову в мою сторону так, словно пытался что-то разглядеть.

— Ты не переживай, — неожиданно негромко прошептал он, — в Лак

Лонг Куане можно исцелить эти раны. Не останется и следа.

— Раны? — запинаясь, переспросила я, внутри холодея от ужаса, так как

прекрасно поняла, о чем идт речь. О красных полосах на скуле и подбородке.

Но как? Как мальчишка сумел разглядеть линии у меня на лице?

— Да, — прошептал он, — вс будет хорошо.

— О чем вы там говорите? — хмуро поинтересовался Руслан, переводя

взгляд с одного на другого.

— Как? Ты что не слышишь? — удивилась я, едва не споткнувшись, но

мальчик неожиданно крепко сжал мою руку и умудрился удержать на месте.

—

Я слышу, — отозвался Бахамут. — Но при этом ни слова не

понимаю на языке, на котором вы общаетесь.

22

Глава 4. Глаза истины

Я недоумнно посмотрела на своего товарища, однако было вполне ясно,

что оператор не шутит. При этом английским он владел хорошо. И достаточно

легко мог общаться с собеседником, не задумываясь надолго, чтобы подобрать

в уме нужное слово.

— Э... почему?

Более ясно задать вопрос я не смогла, так как заявление друга вс же

выбило меня из колеи, и сообразить что дальше оказалось не так уж и легко.

Ведь я говорила, меня понимали и отвечали. К тому же, как ни крути, но

спокойно общаться я могу на русском и английском. Совсем недавно начала

изучение испанского. Но опять же, познания в последнем пока ещ прилично

ограничены, так что автоматически заговорить я на нм никак не могла.

— Потому что ваш язык чем-то похож по звучанию на вьетнамский, но на

английский уж точно не тянет.

— Может, акцент, — еле слышно пробормотала я, прекрасно понимая,

что предположение — глупее не придумаешь.

— Дана.

Больше Бахамутов ничего не сказал, однако мне вполне хватило

интонации, чтобы замолчать и понять, что тут явно происходит что-то не то.

— Ух ты ж... — неожиданно выдал он, резко останавливаясь и хватая

меня за руку. — Кажется, мы не туда зашли.

Я чудом удержалась на ногах и умудрилась при этом поймать ещ тонко

пискнувшего мальчишку, который по инерции полетел на меня.

23

— Ты можешь поосторожнее? — начала было бурчать я, однако тут же

замолчала, недоумнно осматриваясь по сторонам.

Если несколько минут назад мы шли по берегу тихо перекатывающей

мелкие волны Тху Бон, то сейчас мы находились на узкой горной тропке.

Вокруг величественно возвышались поросшие изумрудно-зелным лиственным

покровом пологие горы. Кое-где в них чернели, словно проходы в ночные

миры, круглые маленькие пещеры, расположенные по непонятной, хаотичной,

и в то же время четко упорядоченной схеме. Нельзя было отметать версии, что

они прорублены здесь людьми, для использования в каких-то специфических

целях, но в каких именно — оставалось загадкой.

Тропинка, по которой мы шли, обрывалась уже через несколько шагов. И

для того, чтобы попасть на небольшую, высеченную в скале площадку, нужно

было перейти по навесному мосту, проходящему через обрыв.

Прямо на площадке, сияя чистым золотом, стоял изящный, несомненно,

очень древний храм. Откуда появились эти знания, сказать я была не в

состоянии. Однако эта уверенность появилась где-то внутри, словно кто-то

нашптывал тягучим бархатным голосом старинную историю края, где мы

очутились.

— У меня этот мостик доверия не вызывает, — хмуро сообщил Руслан и

взглянул на прильнувшего ко мне мальчика. — Спроси у мелкого, серьзно ли

он собирается нас тут провести.

Я чуть не ляпнула, что слепой проводник — как раз то, о чем мы мечтали