То, что было раньше, — предмет особого разговора.

ПЛАВУЧИЙ АРГУМЕНТ

Датский археолог Джеффри Бибби, ведя на Бахрейне раскопки, обнаружил под слоем песка останки стариннейших городов.

— Представляете, он отодвинул истоки мировой цивилизации более чем на тысячу лет! — восторгался Тур еще в Эль-Курне. — Трехтысячный год до новой эры — и могучее государство, остров-ярмарка посреди Персидского залива! Из Омана туда везут медь и золото, из Африки — слоновую кость, из долины Инда — кремни и сердолик!

В клинописных документах Двуречья часто упоминается Дилмун, богатая страна за морем, с которой торговали шумеры: обменивали шерсть на металлы. Не Дилмун ли отыскал Бибби? Возможно. Многие ученые уверены в этом. Но есть неясности, по поводу которых они спорят до сих пор.

На каких судах месопотамские купцы могли совершать свои путешествия? На камышовых? К ним, как помните, скептики относились недоверчиво: не выдерживают длительных морских переходов, вряд ли хорошо управляются.

В этом смысле визит «Тигриса» на Бахрейн должен послужить серьезным аргументом в пользу мнения Бибби и его коллег. Недаром Джеффри специально прилетел в Манаму, чтобы повидать нас и осмотреть нашу лодку.

— Вижу бороду! — рапортовал Туру Карло, предупрежденный о внешнем облике Бибби. Мы подходили к пристани, где в ожидании нас собралась порядочная толпа…

ОТЧЕТ

Утром следующего дня, отмывшись и отоспавшись, мы заседали в салоне фешенебельного отеля «Залив».

Заседание носило парадный характер. На нем присутствовали сотрудники Би-би-си, эмиссары консорциума, жаждавшие уведомления о положении дел.

Тур держался великолепно. Он походил на директора акционерного общества, который информирует пайщиков о блестящих дивидендах. Доклад его был исполнен весомости и оптимизма.

Совершается экспериментальный рейс. Его задачи никак не связаны ни с твердыми сроками, ни с жестким маршрутом. Не доказать что-либо, а выяснить, понять, испытать — такова цель, и с-этой точки зрения переход из Басры на Бахрейн удался стопроцентно.

Мы испытали камышовое судно на морской волне и убедились в его остойчивости и непотопляемости. Выяснили, что конструкция рулей и гуар в принципе верна и нуждается лишь в незначительном усовершенствовании. Поняли, что размеры паруса малы, а конструкция не позволяет лавировать; это мы предполагали априори и рады, что опыт наши прогнозы подтвердил.

Теперь на очереди, как и планировалось, — консультации с местными навигаторами по поводу паруса и замена его, а также — совместно с археологами — сухопутные научные изыскания, после чего — снова в дорогу.

Велика сила слова! Слушая Тура, я все более убеждался в том, что плавание проходило как по маслу и тяготы возникали для того только, чтобы нам их одолевать.

Поведал Тур и о «Славске», подробно, объективно, отозвавшись о мужестве его экипажа с искренним восхищением. Правда, из его версии чуточку следовало, что «Славск» упорно предлагал свою помощь, а он, Тур, изволил соглашаться. Деликатная тактика Усаковского осталась неразгаданной (или — якобы неразгаданной), к чему, впрочем, капитан «Славска» и стремился.

Бурную реакцию вызвал рассказ о том, как героическому советскому теплоходу указали от портовых ворот поворот. Слушатели возмущались негостеприимством бахрейнских властей, извинялись и твердили, что чувствуют себя крайне неловко.

КАЛИФА НА ДЕСЯТЬ МИНУТ

Посреди беседы в салон вошел молодой араб в белоснежных благоухающих одеждах. Его представили как специалиста по парусным делам. Позже я узнал, что он владелец кинофотокомпании и яхтсмен-любитель. Зовут его Калифа.

Калифа был осведомлен о наших заботах и сказал, что вопрос о парусе надо обсудить всесторонне и что он «отел бы взглянуть на «Тигрис», прежде кемчто-нибудь предлагать. Единственное, о чем он может заявить сразу: косой дау-парус, объект наших вожделений, действительно превосходен, разрешает осуществлять любые маневры, мы бы с ним горя не знали, но для него требуются соответствующая оснастка и мачта.

Решили, что через день свидимся на борту лодки и не спеша во всем разберемся, а затем, поскольку парусных мастеров на Бахрейне не имеется, с надлежащими инструкциями командируем Детлефа в Гамбург.

Шурша одеждами, Калифа удалился, удовлетворенные слышанным акционеры выразили докладчику свое одобрение, и мы отправились к пристани.

НИША

Бедный наш «Тигрис» жался к огромному пирсу в окружении океанских гигантов. Нас волновало состояние подводной части его корпуса. Еще с палубы «Славска» мы с Карло заметили, что с носом лодки происходит неладное — при ударе о волну, когда нос задирается, видны какие-то лохмотья.

Герман нырнул и надолго пропал, а вынырнув, поманил меня и шепнул: «Катастрофа».