ударных>. Курт играл в школьной группе, однако так и не научился читать

ноты -он ждал, пока сидящий перед ним мальчик выучит песню, а потом просто

копировал то, что тот делал.

Возможно, мысль о том, что ее сын является проблемным ребенком, впервые

пришла в голову Венди в 1974 году, когда он попросил подарить ему на

Рождество ружье <Starsky and Hutch> стоимостью пять долларов, заявив, что

ничего другого ему не надо. Впрочем, тогда все дело кончилось просто

неприятным разговором.

Курт утверждал, что в детстве одинаково хорошо владел обеими руками,

однако отец побуждал его больше использовать правую, опасаясь, что сын

вырастет левшой. Так оно и случилось.

Уже с детства Курта стали одолевать самые разнообразные недуги. Помимо

гиперактивности, он страдал хроническим бронхитом. В восьмом классе у него

также было выявлено небольшое искривление позвоночника, которое

впоследствии усилилось из-за веса гитары. Курт утверждал, что проблема

исправилась бы сама собой, если бы он был правшой.

Безмятежному детскому счастью Курта пришел конец в 1975 году, когда

родители развелись. Венди утверждала, что решила развестись, поскольку Дон

очень редко бывал дома, предпочитая проводить время за игрой в бейсбол и

баскетбол, судя матчи или тренируя новичков. К тому же, она вообще

сомневалась, любила ли она его когда-нибудь. Дон противился разводу,

однако оба потом признавались, что использовали детей в войне между собой.

Так или иначе, но с этого времени Курт совершенно изменился. <Он стал

угрюмым, - вспоминает Венди, - злым и насмешливым>. На стене своей комнаты

он написал: <Я ненавижу маму, я ненавижу папу, папа ненавидит маму, мама

ненавидит папу, здесь есть отчего загрустить>. Внизу он нарисовал мозг,

над которым располагался большой знак вопроса. Этот рисунок сохранился до

сих пор, так же как и логотипы LED ZEPPELIN и IRON MAIDEN.

Судьба Курта повторяет здесь судьбу множества его сверстников. К

середине 70-х годов уровень разводов резко взлетел вверх, увеличившись

вдвое за десятилетие. Детям из распавшихся семей предстояло пережить не

мировую войну и не экономическую депрессию. У них просто не было семьи.

Соответственно, каждый боролся в одиночку.

Курт говорил, что тогда из его жизни словно бы ушел свет, который он с

тех пор никак не мог обрести. <Я помню. что внезапно стал другим

человеком, не заслуживающим ничего хорошего. Я чувствовал, что не могу

больше нормально общаться с другими ребятами, потому что у них были

родители, а у меня нет>. И он продолжает: <Я был зол на своих родителей,

что они не смогли разобраться со своими проблемами. Все свое детство после

их развода я как бы стыдился своих родителей>.

Однако отчуждение Курта от родителей, и более всего от отца, началось

еще до развода. <У меня не было ничего общего особенно с отцом, -

вспоминал Курт.
– Он хотел, чтобы я занимался спортом, а я не любил спорт,

мне нравилось искусство, а он его ни во что не ставил, поэтому мне все

время было стыдно. Я вообще не мог понять, как я мог родиться у таких

родителей, потому что они были глухи к искусству, которое мне нравилось. Я

любил музыку, а они нет. Подсознательно я, наверное, думал, что меня

усыновили...>

Художественный талант и развитый интеллект Курта только усугубляли

проблему. По его собственному признанию, до десяти лет он не ощущал своего

отличия от других детей. Однако постепенно он понял, что его увлечение

рисованием и музыкой делало его непохожим на других, а к двенадцати годам

подобная уверенность переросла в полное отчуждение от сверстников. Убедив

себя, что никогда не найдет никого похожего на себя, он просто перестал

заводить с кем-либо дружбу.

После развода родителей Курт около года жил со своей матерью, однако в

итоге не поладил с ее новым другом, который, как потом признавалась сама

Венди, <был несколько не в себе>, то есть, в действительности, страдал