Я не хочу, чтобы этот вечер заканчивался. Когда клуб закрывается, я предлагаю подвезти Мадонну в общежитие.

В машине Мадонна спрашивает:

— Ну, Кристофер, что ты думаешь?

Я смотрю перед собой и напеваю мотив «Stayin'Alive».

— Нет, что ты на самом деле думаешь?

Я знаю, она хочет, чтобы я признался, что я — гей. Но я еще не готов признать свою сексуальную ориентацию.

— Что я думаю? — переспрашиваю я и снова укрываюсь в привычной скорлупе. — Я думаю, что это забавно. Музыка была отличная.

Мы подъезжаем к общежитию, она выходит из машины. Мы оба понимаем, что в наших отношениях произошел перелом. Сестра показала мне отражение моей сексуальности, и я не могу больше скрывать этого — по крайней мере, от себя самого. Она открыла мне глаза, и я испугался.

Я окончил школу и провел лето, работая на местной автозаправке. Я поступил в колледж Западного Мичигана. Из-за «Дюны» и других прочитанных после нее книг, я решил заняться антропологией. В душе я всегда был романтик, мне нравились любовные фильмы. Втайне я воображал себя новым Эрролом Флинном, поэтому начал заниматься фехтованием. Позднее моим идеалом стал Уильям Холден, но вы представляете, каким я был тогда.

Я понял, что если хочу по-настоящему научиться чему-то из того, что преподавали в колледже, то не должен просто молча сидеть на лекциях. Каждый вечер я становился взрослым мальчиком «Покажи мне». Я проверял каждое слово, сказанное мне учителями. Я сомневался во всем и все доказывал. Я никому не верил. Мне нужно было все показывать и доказывать. За один семестр в колледже я узнал больше, чем за все школьные годы.

После второго семестра я решил, что хочу продолжить занятия танцами и заняться современным танцем. Об этом я сообщил отцу, и, к моему облегчению, он не стал возражать. Но он был явно разочарован, и я почувствовал себя ужасно. Мои старшие братья так и не окончили школу, и отец надеялся, что хотя бы я стану ученым. Но его мечтам не суждено было сбыться. Впрочем, отец не пытался отговорить меня. Он просто сказал:

— Мне это не нравится. Если ты хочешь заниматься танцами, то будешь платить за них сам.

Я нашел себе работу в кафетерии и стал сдавать кровь по 50 долларов за сеанс. Я сдавал кровь так часто, как это было возможно. Я подружился с девушками из общежития. Они стали для меня подругами и почти сестрами.

Однажды холодным зимним утром я увидел, как мой сосед по комнате, с которым у меня не было ничего общего, выходит из душа обнаженным. У меня произошла эрекция. Я понял, что я гей. Сосед не заметил моей реакции, но я был ужасно смущен. К счастью, в середине семестра он переехал в другую комнату, и я стал жить один. Первый год в колледже прошел замечательно.

Отец оплачивал половину стоимости моего обучения, и все же в конце года я остался без денег. Я перевелся в Оклендский университет и вернулся домой.

Я снова встретился с Мадонной, и она ввела меня в еще один новый и необычный мир. Однако на этот раз инициатива принадлежала мне. Я видел, как она с друзьями курит марихуану. Мне было любопытно, чем же занимается старшая сестра. Я спросил ее об этом.

Через два дня она подарила мне самокрутку в розовой бумаге.

— С тебя пятьдесят центов! — сказала она и протянула руку –

Я ей заплатил.

Уже тогда она была опытным бизнесменом!

К этому времени с подачи Кристофера Флинна Мадонна бросила Энн-Арбор, не получив диплома, и перебралась на Манхэттен. Позже она скажет об этом путешествии: «Я приехала с тридцатью пятью долларами в кармане. Это был самый смелый мой поступок».

Действительно, для того, чтобы бросить университет и повергнуть в ужас отца, который и представить себе не мог, чтобы первый из его детей, поступивший в колледж, так и не получил диплома, требовалась немалая смелость. Помню, что в то время даже мне казалось, что Мадонна перегнула палку.

История о том, как Мадонна приехала на Манхэттен с тридцатью пятью долларами в кармане и остановилась на Тайме-сквер, потому что просто не знала, куда пойти, это чистая сказка. Во-первых, она принадлежала к среднему классу, и на Манхэттене у нее было много знакомых — танцовщиков и инструкторов. Она вовсе не была несчастной, одинокой маленькой бродяжкой, у которой крошки во рту не было. Нет, у нее были деньги и поддержка. С этим все было в порядке. Да, она могла переночевать в Мьюзик-Билдинг, но только потому, что надеялась встретить там кого-то из продюсеров или музыкантов.

Сказки. Чем больше она ими увлекается, тем сказочнее выглядит история о ее первом появлении на Манхэттене. В этом чувствуется влияние Анаис Нин, писательницы, которая мастерски создала собственную биографию.

Я знаю, что у Мадонны было гораздо больше тридцати пяти долларов. И у нее были друзья. И все же первые месяцы в Нью-Йорке дались ей очень нелегко. Сначала она занималась с хореографом Перл Ланг. Чтобы заработать, Мадонна позировала обнаженной студентам художественного училища. С помощью двух французских музыкальных продюсеров, которые захотели раскрутить новую американскую сенсацию, она несколько месяцев провела в Париже. Впоследствии она рассказывала мне, что почти все время проболела — подхватила сильнейшую ангину. Неудивительно, что в Париже ей не понравилось.