– Алина. – прозвенело в воздухе и дверь закрылась с другой стороны.

Жизнь в монастыре текла размеренно и неторопливо - он скрывался в сосновом лесу уже на протяжении многих веков, и столетние деревья да пожелтевшие от времени пергаменты библиотеке хранили память битв прошлого, а теперешние сражения велись на границе графства, и до стоящего в глуши Тренда, не доходили.

Валькирия, сколько себя помнила, жила в отдельной северо-восточной келье, прямо напротив голубятни. Трендский монастырь славился почтовыми голубями, которые летали с письмами по всему графству. Каждое утро начиналось с хлопанья крыльев птиц самого разного оттенка, начиная со снежно-белого и заканчивая черными, как ночь. Особенно ей нравились голуби стального-серого цвета, напоминающий холодный блеск лезвия меча, вполне отвечавший вкусам Алины.

Лечение Гармона оказалось не таким длительным после вмешательства валькирии, гораздо более сложным делом, оказалось, удержать его в постели. Он практически не отходил от девушки, не сводя с нее полубезумных зеленых глаз. У нее была своя жизнь, свои мечты и свои цели, а этот невесть откуда взявшийся юнец никак не вписывался в ее планы. Ей были непонятны его шутки, он не умел драться, не читал не одного знакомого ей с детства древнего свитка. У них не было ничего общего, но только каждый его взгляд убеждал Алину в обратном.Сколько раз за эти пять дней, что он провел тогда у нее, глядя на его тощую фигуру, она задавала себе вопрос, зачем было будить Священного Пса ради него? Магия дев-воительниц была самой древней силой в мире, и их племя не принадлежало человеческому роду как таковому. Они шли вдоль одной реки, но по разным берегам: существовало поверье, что валькирии пришли в этот мир, чтобы охранять людской род.

Странная и запретная любовь возникла между молодыми людьми. Алине, в принципе, было недозволено любить, кого бы-то ни было – ее же готовили для воинского дела и тайной королевской службы, а Гармона вообще ждала дома уже беременная невеста, дочь королевского посла, которую давно, почти что с рождения прочили ему в жены. Наследному графу на выбор было предложено несколько претенденток, а так как особой разницы он в них не видел, - красивыми были все, он ,не собираясь прекращать своих похождений после свадьбы, как и любой другой мужична королевской крови, поначалу выбора долго не делал. Браки в высшем свете всегда вершились по расчету и редко когда это бывали счастливые семьи. У отца Гармона, например, было несколько официальных наложниц и парочка постоянно меняющихся в разных частях графства. Но Гелла, а именно так звали его будущую жену, поступила как в свое время ее мать, оказавшись попроворней остальных, быстренько забеременела, теперь уже спокойно ожидая дня свадьбы. Впрочем, о ней он даже и не вспомнил за время, проведенное в монастыре.

Через пять дней, когда он уехал, валькирия провожала его с облегчением и уж, конечно, без слез на глазах. Природный шарм, осознание своей красоты и умение ее использовать мирилось в Алине с абсолютно железной волей и таким же характером, ведь выросла она в окружении мужчин. По меркам валькирии черное было черным, белое – белым, а посередине не существовало ничего. Брать, стремится, побеждать. Это несоответствие добивало всех ее мужчин, и только с Гармоном она становилась иной. Какая-то хрупкая нежность наполняла все ее существо, когда он был рядом. Она вообще удивлялась своему такому странному поведению и чувствам, бушующим в груди. Безжалостный огонь, век от века зажигающий души, поселился, казалось бы, не в тех сердцах. Им не суждено было быть вместе по всем канонам этого мира,…но…так ли нерушимы были эти каноны?

Словом, когда он уехал, Алина не ждала его вновь. Но когда рана зажила окончательно, Гармон как-то сразу понял, что пусто в душе без ее лукавой улыбки, рыжих волос и прохладных пальцев. Расстояние между городом и монастырем не останавило юношу и уже через неделю он снова оказался у знакомых стен обители.

Проскакав не меняя лошади всю дорогу, Гармон завел ее в конюшню в монастыре, отряхивал сапоги и, вдруг словно что-то почувствовав, поднял глаза и, как ни странно, сразу же наткнулся взглядом на валькирию.У стойла, поглаживая коня по крупу, сидела на невысокой деревянной перегородке Алина и смотрела на него сверху вниз. Когда он зашел внутрь, то сначала не заметил ее за головой коня, а через секунду девушка предстала перед ним во всей своей красе. Гармон смутился, не зная, что сказать - вид у нее был не из лучших, взгляд хмурый и неприветливый, кажется, воительница не очень-то обрадовалась его появлению.

– Зачем ты снова приехал? – даже не поздаровавшись, холодно поинтересовалась она.

– К тебе… - он медленно поднялся, закончив, наконец, счищать песок со своих сапог. На щеке сияла свежая ссадина, да и сам он был весь какой-то взьерошенный и колючий словно ежик. Он явно не ожидал такого приема, хотя и сам не мог назвать ни одной разумной причины, которая оправдала бы его приезд. Тем временем валькирия увидела синяк и спрыгнула со стенки, всплестнув руками, словно забыв о своей негостеприимности.

– Да что ж это такое, Всемогущие Боги! Как опять – то угораздило? Тебя что совсем не учили драться?

– Меня?! – он был рад сменить тему. – Да что ты говоришь? Между прочим, сегодня я бился в боевом кругу с четырмя тяжеловооруженными ратниками.

– Да – да, - понимающе закивала она, - И наверное, у вас был еще и судья со зрителями. А в боевом кругу – это где?

Гармон никак понять, говорит девушка серьезно или издевается.

– Где, где… на ристалище. – недовольно произнес он, обидевшись. Что он маленький что – ли, такое ощущение, что она воспринимает его как ребенка. Ему стало неприятно, и он пожалел, что вообще сюда приехал, но было уже поздно. – И не судья, а церемонемейстер…

– Ну, конечно, и все, что полагается благородным воинам. Я смотрю, не слишком выручило тебя твое умение?

– Все было слишком быстро и неожиданно, - пытался оправдаться он, имея в виду случай на пляже, когда он еле остался жив.

– А в бою, ты думаешь, как происходит?

Гармон в недоумении посмотрел на нее и не ответил.

– Хорошо, покажи мне какой-нибудь прием. Просто так. – явно что-то задумав, попросила она, и без звука вытащив меч из ножен, кинула ему. Он подхватил его на лету, на что валькирия только одобрительно хмыкнула. Размяв суставы после длинной поездки и несколькочасового сидения, Гармон движениями, оточеными за долгие годы рыцарских тренировок, продемонстрировал длинный вход. Он старался не задеть стен конюшни, и от этого, может быть, получилось немного неуклюже. Валькирия смотрела на него, не слезая со своего места: