– Зачем ему герои книг, если дома такое твориться. – Проворчала тетушка.

Вдруг Георгий Федорович поднялся с места, загадочно посмотрел на меня и прижал палец к губам, призывая к молчанию, мы все притихли и удивленно следили за его действиями. Он подошел к книжным шкафам, они занимали всю стену, напротив окон и представляли собой шесть секций состоящих из открытых полок, только два средних шкафа были закрыты до половины глухими дверцами, украшенными резьбой, в них муж хранил всевозможные чертежи, карты и другие бумаги. Георгий подошел к одному из этих шкафчиков, постоял минуту и резко распахнул дверцы, на средней полке, среди рулонов чертежей, лежал Андрей. Георгий Федорович подхватил сорванца и поставил на ровные ноги.

– Ну, Андрей Михайлович, как вы объясните свое поведение?

– Георгий Федорович, простите. – Андрюша виновато потупил глаза и горько вздохнул, – мне ничего не рассказывают, никуда не берут…

– И вы решили, молодой человек, спрятаться и подслушивать. Не кажется ли вам, что это плохой поступок? – Георгий говорил совершенно спокойно, ровным голосом не отрывая взгляда от Андрея, он ничего особенного не сказал, не угрожал и не обещал наказать, просто задал вопрос, но почему-то даже у меня мурашки пошли по коже. Думаю, ученики у него особо не шалили.

– Кажется, Георгий Федорович. – Почти прошептал Андрюша, потупившись долу.

– Хорошо. Вы напишете для меня небольшое сочинение, почему подслушивать – это плохой поступок. На латыни, к завтрашнему дню. А теперь идите к себе.

– Хорошо, Георгий Федорович. – Пролепетал сын и вышел из библиотеки.

Месье Бомон, посмотрел на Георгия с уважением и подался следом за учеником, Петр закрыл дверь.

– Вот мне бы так с ним управляться. – Вырвалось у меня.

Георгий только улыбнулся и вернулся к своему месту.

Когда инцидент был исчерпан, все опять обернулись к Анне Ивановне, но она, успев поразмыслить, захлопнулась как устрица и лишь коротко сказала

– Я не была в том уверена, покойник показался мне похожим на тетку, но я не была уверена – повторила она. – Только когда вы показали фотографию, убедилась, что это все же он.

– Но Вы могли сказать о своих подозрениях Анна Ивановна. – Укоризненно заметил Семен Михайлович.

– А если бы я оказалась не права? А вы подняли бы шум, и опять все бы говорили… – взволновано начала тетушка и резко умолкла.

Далее разговор не пошел, на все вопросы тетя отвечала коротко, зачастую односложно: двоюродного брата последний раз видела еще ребенком. Когда Миша был в Петербурге, то встречался с родственником, тот заставил мать, перед отъездом, переписать все имущество на себя, мотивируя это тем, что Дария Любомировна не в себе и больна, так и вышло, что у нее кроме некоторой мебели, личных вещей да нескольких драгоценностей, ничего и не осталось. Миша не противился решениям брата, хотя, остался недоволен встречей и самим родственником. Женился он или нет, тетя не знала, какой невестке писала письмо покойная, тоже не ведала. И вообще их делами она не интересовалась.

Семен Михайлович все больше злился. Георгий Федорович, пытался подействовать на тетю своим очарованием, но она не поддалась и стояла на своем, ничего не знаю, в чужие дела не лезу. Пришлось оставить ее в покое. Ничего не добившись от Анны Ивановны, Семен Михайлович взялся за меня.

– Анастасия Павловна, вы обещали позволить взять у вас и ваших домочадцев отпечатки пальцев, так может, мы начнем?

– Ну, хорошо берите. А как вы это будете делать? – с любопытством спросила я.

– Сейчас увидите, Георгий Федорович позови Николая.

Оказалось, Николай, все это время дежурил в соседней гостиной, обложенный всевозможными чемоданчиками и ящичками, чинно сидел на диване, вызывая болезненное любопытство у моих домочадцев. Георгий застал его за беседой с Лизой и Иришей. Девочки засыпали его вопросами, а молодой человек отчаянно краснея и заикаясь, пытался отвечать на них.

Нет с этими девицами сладу. Когда Николай вошел в библиотеку и принялся раскладывать на столе загадочные по своему назначению предметы, девочки просочились следом, притворившись глухими, потому, что моих уговоров посидеть в гостиной и подождать, они просто не слышали, стали мешать бедному Коле выглядывая из-за его плеча, и задавая попутно вопросы:

– А, что это такое Николай Александрович?
– молодой человек оказался тезкой нашего императора. – Эта коробочка зачем? – спрашивала Лиза.

– А эта бумажка, какая интересная, в большую клетку. А что за обозначения бпл, бпп? – спрашивала Ирочка, рассматривая бумагу, разлинованную на десять клеток, в каждой клеточке были написаны в углу эти загадочные обозначения.

Все, также отчаянно краснея, молодой человек предложил:

– Давайте я вам покажу. – Он забрал у Иры листок, уселся за стол, что бы ему было удобнее, я уступила свое место за письменным столом, в углу листка, красивым, четким почерком написал: Вишнивецкая Ирина Михайловна, потом предложил: – Ирина Михайловна, дайте, пожалуйста, вашу левую руку.