настолько уверен в своей победе, что поставил мешок с мясом против моей куртки. И

проиграл.

— Неужели нашелся еще один дуралей, который выставил целый мешок засахаренных

плодов против куртки? — удивился я.

Высушенные и засахаренные плоды — недешевое лакомство. Весьма и весьма

недешевое.

— Нашелся, — кивнул Катипут. — Только с ним я спорил не на куртку, а на уже

выигранный мешок с мясом. Он не хотел верить, что я могу поджечь кучку

хвороста, не подходя к ней ближе чем на три шага...

— Представляю себе его разочарование! — улыбнулся я. — А больше ты ничего не

выспорил?

— Больше со мной никто не хотел спорить, — вздохнул Катипут, разводя руками.

Разумеется, с помощью любящего поесть Хьюгго оба немаленьких мешка были съедены

на привале подчистую.

«Хорошо бы было завтра застать старину Берда на берегу, — загадал я, перед тем как

уснуть на маленькой поляне возле уютно журчащего родничка. — Обидно будет узнать, что

он на днях отправился в очередное плавание».

Мой добрый приятель Берд происходит из семьи потомственных моряков, семьи, в

которой дети раньше начинают плавать, чем ходить, и это не преувеличение. Кроме

отчаянной смелости, Берд славится еще и превосходным чутьем моряка. Волшебным чутьем, которое приводит его в нужное место при любой погоде и даже без карты. Много достоинств

у Берда, а недостаток всего один. Но покажите мне «водного тигра» — так у нас называют

настоящих моряков — без единого недостатка! Да, мой приятель Берд порой увлекается

грушевым вином, но только на берегу и исключительно в свободное от забот время! Во

время плаваний Берд пьет одну только воду, и ничего кроме воды.

Клянусь Девятью Мечами, лучшего капитана, чем Берд, для плавания в зубы к Хаосу

пожелать нельзя!

На мое счастье, Берд оказался дома. Его дом стоит особняком, недалеко от порта.

Особняком, потому что на берегу Берд предпочитает проводить время в уединении, отдыхая

не только от тяжелой моряцкой работы, но и от общества вообще. Это не означает, что Берд

нелюдим, нет, он всегда рад гостям, даже незваным, и старается оказать им самый радушный

прием. Просто он не терпит на берегу многолюдья, шума и тесноты, то есть все те признаки, которые сопровождают всякое место, где селятся люди.

Как и положено настоящему «водному тигру», зоркому и наблюдательному, Берд увидел

нас издалека и, выйдя на порог дома, принялся приветственно махать нам рукой. От его

коренастой фигуры так и веяло дружелюбием.

— Эвальд, я чувствую, ты посетил меня по делу! Я слышу плеск волн под килем

«Сирены»! — сказал он, на радостях обняв меня так, что кости мои жалобно затрещали. —

Признавайся, Рыжий Демон, ты собрался пригласить меня в плавание!

Улыбка сияла на его широкоскулом обветренном лице ярче, чем сияла в небе Мирроу, он

щурился в предвкушении удовольствия, которое дарит настоящему моряку выход в

плавание. Выражение его лица было одновременно и привлекательным и настораживающим.

Резкие, словно рубленные топором черты говорили о том, что перед вами человек твердого

характера, не склонный ни при каких обстоятельствах давать себя в обиду и менять

принятых решений, а глубоко сидящие серые глаза то и дело сверкали искорками тепла, подобно уголькам в камине.

— Давай промочим горло, а потом поговорим о делах, — дипломатично ответил я, чувствуя, что разговор будет нелегким.

— Занятный у тебя юнга! — Внимание моряка переключилось на Катипута. — Никогда

не встречал никого похожего! Неужели передо мной потомок эльфов Шуарского леса?

— Это Катипут, мой друг и отличный волшебник, его умению мы обязаны жизнью! —

представил я. — Катипут не из эльфов. Он пришелец из другого мира, но его история — это

не та история, которую бросаются рассказывать сразу же при знакомстве.

Катипут покраснел.

— А это Берд — лучший моряк мира Фэо и превосходный товарищ!

— Рад знакомству, — приветливо сказал Берд, огладив свою рыжую бороду.

Берд подошел к Хьюгго, улыбнулся ему и указал рукой на длинное приземистое