пару раз и спросил меня:

— Ты настаиваешь на своем? Уверен, что я тебе не пригожусь?

— Да, Катипут, настаиваю. Так будет лучше, поверь мне.

Катипут обиженно умолк. Наслаждаясь долгожданной тишиной, я принялся

разглядывать местность, по которой размеренно шел беронский тигр. Спина его была

широкой, а поступь — плавной, поэтому езда никогда не доставляла мне никаких неудобств.

Только удовольствие.

Клочковатые заросли кустарников перемежались с редкими кривыми и низкорослыми

деревьями, с которых уже облетела листва. Вдали виднелась изломанная горная цепь.

Верхушки самых высоких гор были покрыты снегом. Живности вокруг почти не было, или, скорее всего, наученная горьким опытом, она попряталась, почуяв наше приближение. Лишь

большие черные птицы безбоязненно сновали повсюду — проносились над головами, сердито наблюдали за нашим маленьким отрядом с деревьев, шумно хлопая крыльями, взлетали чуть ли не из-под самых лап Хьюгго.

Когда Мирроу, Звезда Небосвода, уже скрылась за горизонтом, Хьюгго вышел к

небольшому озеру, окруженному с трех сторон чахлой порослью кривых деревьев. У самого

берега Хьюгго остановился, я спешился, наклонился и попробовал воду рукой. Вода была

холодной, озеро, несомненно, питалось из подземных источников. Зачерпнув в пригоршню

немного воды, я осторожно попробовал ее на вкус. Вода как вода, ничего особенного, но

пить приятно. Освежает.

— Рыба здесь водится. — Сидящий на спине Хьюгго Катипут указал рукой на чаек, носящихся над водной гладью. Изредка они резко пикировали вниз и уносили в длинных

клювах трепыхающуюся добычу.

— Недурное место для привала, — оценил я. — Тем более что благодаря деревьям здесь

нет ветра, смотрите, как спокойна вода.

Катипут спрыгнул вниз, и мы быстро освободили Хьюгго от нашей небольшой дорожной

поклажи. Хьюгго вошел в озеро чуть ли не по брюхо, вытянул шею и стал неторопливо пить

воду.

— Сейчас мы узнаем, кто из нас лучший рыбак, — сказал я, подмигнув Катипуту.

Разумеется, лучшим рыбаком оказался Хьюгго — его мощные лапы глушили рыбу с

невиданной скоростью и завидной меткостью...

После ужина Катипут попросил меня рассказать ему на сон грядущий что-нибудь

интересное.

— Я расскажу тебе о сотворении миров и Великой Войне Богов, — предложил я. — Ты

согласен?

— Согласен!

— Тогда слушай. — Я улегся поудобнее и начал рассказ. — Создал Творец Вселенную, вдохнул в нее жизнь и сотворил двух Верховных Богов Вселенной — Стража Созидания

Ор'Веррона и Стража Разрушения Таллаара, наделив их равной силой. Сам же Творец

погрузился в Созерцание, переложив заботы о Вселенной на Стражей.

Стражи поддерживали вселенский баланс, расширяли просторы Вселенной и

совершенствовали ее. В помощь себе и для развития миров создали они Богов, обладающих

властью над той или иной стихией, повелевавших жизнью или смертью. Звались они Лайтир, Бог огня, Градон, Бог земли, Аквалон, Бог водной стихии, Бог воздушной стихии Эарит и...

дальше я не помню. Много было миров, много было богов.

— Красивые имена!

— Долгое время верой и правдой служили своему создателю Стражи. Пока жажда власти

не поселилась в душе Таллаара, вытеснив оттуда добро...

— Что было дальше? — нетерпеливо спросил Катипут.

«Рыр!» — высказался Хьюгго, имея в виду, что без участия его собратьев ничего

заслуживающего внимания произойти не могло.

Устроил поудобнее свою голову на передних лапах и закрыл глаза.

— Дальше была Великая Война Богов. Разум Таллаара помутился, он более не

желал делить власть со Стражем Созидания. В порыве безумия решил Таллаар занять

место Творца, ни больше ни меньше!

— Ой! — Катипут подпрыгнул на месте. — Какое безрассудство!

— Накопив достаточно мощи, сотворил Таллаар девять Исполинов — гигантов, наделенных такой огромной силой, что могли они сокрушать Богов! И вложил он в руки

Исполинам страшное оружие разрушения — мечи Хаоса, которых тоже было девять. Так

началась война. Война добра со злом, света с тьмой. Война Порядка и Хаоса, которым стал

Таллаар!

Я умолк на мгновение, чтобы перевести дух. Катипут, неподвижный, словно статуя, таращил глаза в ожидании продолжения.