Воспоминания о милом вчерашнем вечере прервал телефонный звонок, я ответил спрятав неудовольствие.

– Саша?
– Испуганно поинтересовалась трубка голосом Кристины.

– Примет милая.
– Ответил я и невольно улыбнулся вспомнив как она скакала на охраннике изображая из себя объятаю страстью фурию.

– Это Кристина.

– Я узнал тебя, - перебиваю, - моя очаровательная шпионка.

– Почему это я шпионка?
– Возмущается она, я смеюсь.

– Мой телефон вам бы никто не сказал и я не оставлял, тем не менее он есть и у тебя и у Светы. Она бы тебе его не дала, а вот попросить посмотреть его в телефоне дрыхнувшего Сергея могла. Тебе никто не говорил, что копаться в чужих вещах не хорошо?

– Я не копалась!

– А откуда взяли мой номер?

– У Вити в ведомости посмотрела.

– Это еще кто?

– Курьер, он тебе купленную картину повезет.

– Понятно.

– Я тебя обидела?

– Нет, просто хотел знать, кто без моего ведома раздает мой телефонный номер.

– Он не виноват!

– То есть ты все таки опасная шпионка?
– Спрашиваю больше на скрывая смешинки в голосе.

– Получается, да.
– Вздыхает она.
– Я хотела с тобой встретиться.

– А как же Света?

– Мы поссорились.

– Неужели из-за меня?

– Нет.

– А что так?

– Ну, просто... Не важно.

– Как скажешь.
– Усмехаюсь.

– Ты встретишься со мной?

– С удовольствием, только не знаю когда.

– Ты сильно занят?

– Нет, не занят, просто я уже не в Москве и не знаю когда вернусь.

– Ты мне позвонишь?

– Обязательно.

– Прости, - выдержав после моего ответа неловкую паузу вдруг говорит она.

– За что?

– Прости.
– Повторяет она и замолкает, я не перебивая слушаю тишину. Молчит секунд тридцать, наконец резко выпаливает: - Прости, кажется я люблю тебя.
– И немедленно отключается.

– Неожиданно.
– Констатирую я вслух, но чуть поразмыслив так же вслух заканчиваю.
– Но ожидаемо.

Водитель, стараясь быть незамеченным, коситься на мою самодовольно ухмыляющуюся рожу в зеркало заднего вида. Снова звоню в доставку цветов и заказываю еще один букет, для Кристины, маленький, скромный, из полевых цветов. Разорение с ними одно, но оно того стоит. Светка тоже звонила с признанием, только не решилась, а эта посмелее, хоть и держалась за подругой. Интересная между ними войнушка может получиться, забавно будет понаблюдать. Довольно улыбаясь потягиваюсь и решаю что надо все таки посмотреть документы к встрече. Хотел еще позвонить Петровичу, попросить вставить пистон разбрасывающему документы работничку, но не стал - черт с ним, пусть живет.

Как водитель не гнал, а в Смоленск въехали в начале четвертого. Я позвонил Василию с извинениями за опоздание и был немедленно приглашен к нему домой, где гораздо удобней принять дорогого гостя с дороги, чтоб «как положено». Через 15 минут перед машиной уже распахивались ворота большого частного дома на набережной Горького.

Василий Николаевич - Вася, встречал стоя на крыльце. Мы давно не виделись и я уже подзабыл его комичный вид: маленький, кривоногий, очень толстый, лысый и со смешно оттопыренными ушами. Глядя на него непроизвольно хотелось улыбаться. Хотелось, но не рекомендовалось. Он открыто потешался и иронизировал над своей внешностью, но не позволял этого делать другим. Расслабившихся под его показной мягкостью и дружелюбием, и позволивших себе улыбнуться в ответ хоть на одну его самоироничную шутку, вполне могли найти по частям и не полностью, а лишь то, что по каким-то своим причинам не приняли воды Днепра.

Будучи сынком местного партийного бонзы он, в начале 90-х, сумел набрать немалый авторитет и рассадить своих людей, как канареек, на всех веточках власти, и пели они только для него несмотря на все невзгоды и потрясения. В Смоленске Вася сидел плотно, основательно и непоколебимо. Его услуги обходились дорого, но гарантированный результат того стоил.

– Здравствуй-здравствуй, гость московский.
– Приветствовал он меня и мягко пожал руку своими сарделькоподобными пальцами.

– Рад видеть в добром здравии.
– С вежливой улыбкой ответил я.

– Проходи, покормимся с дороги, да и о делах лучше под закусочку.
– Он жестом пригласил меня первым пройти в дом. Отказываться не стал, Василий не любил этих ужимок - после вас, нет только после вас, позвольте не позволить и так далее.

Стол был накрыт не скромно, собственно у него всегда так. Для нас двоих на огромном дубовом столе было выставлено десяток плошек с разными салатами, пяток тарелок с мясным ассорти, несколько туесков с разными соленьями, от грибочков до мелких патиссонов, четыре плошки с разными видами икры, корзина свежайшей выпечки и множество мелкой посуды с всевозможными соусами, заправками и аперитивами. Венчали же пиршество большая и очень аппетитно пахнущая супница и целый молочный поросенок на большом серебряном блюде окруженный мочеными яблоками, квашеной капустой, крупными стеблями моченой спаржи и еще чем-то неопознаваемым, кажется кусочками кактуса.

– Что, впечатляет?
– Довольно осклабился Вася увидев мое вежливое замешательство от вида всего этого великолепия.
– То-то! Вы там, у себя в Москве и питаться-то как положено разучились. Садись давай.
– Я послушно опустился в троноподобное деревянное кресло с высокой резной спинкой. Василий занял аналогичное с другой стороны стола и тут же с милой улыбкой поинтересовался у застывших возле стола халдеев.
– Вам зады подпалить для расторопливости, или сами сообразите?
– Тех словно плетью огрели: в рюмки полилась извлеченная из ведра со снегом водка, в тарелки восхитительный густой борщ, а поросенок был вскрыт явив парящую гречневую кашу с кусочками сала. Мой проголодавшийся желудок буквально взвился от аромата и неприлично громко исполнил требовательную руладу.
– Ну давай по маленькой и насыщайся!
– Довольно заулыбался Вася и приглашающе поднял запотевшую рюмку водки.