На какое-то время его оставили в покое. Потом сыто улыбающийся Чак приподнял голову пленника за волосы и спросил

– Как вы относитесь к Железной Деве, сэр О да, вы патриот и любите классику, - он медленно приоткрыл дверцу шкафа, и Шерлоку представилось утыканное гвоздями нутро. Нет, не может быть, его же даже не ударили ни разу по-настоящему! Паника парализовала, мешала дышать, мешала думать. Тело – только транспорт, но вдруг оно показалось таким родным, таким идеальным, стоило представить его осквернённым, повреждённым, изломанным, стоило представить разум запертым в бесполезном, неисправном носителе, как накатывала волна отвращения и ужаса. Разум держался из последних сил.

Нет, конечно же, нет. Всего лишь запись, старая, заезженная запись. И пластырь. Заставляющий молчать, не дающий закрыть глаза, не позволяющий маленькому наушнику выпасть из правого уха. Громкость на максимум, верёвка, привязывающая запястья к лодыжкам, душная темнота, пропахшая нафталином, щелчок ключа.

– Мы даём вам время обдумать нашу просьбу до утра.

Майкрофт Холмс не любил сантиментов. Он не позволял себе слабостей, просто не имел на них права. К настоящему моменту у него осталась всего одна, приобретённая ещё до решения круто изменить собственную жизнь.

Как-то, сидя на кухне миссис Хадсон, он задумался, не утратит ли со смертью мамули нравственные ориентиры, и ему стало страшно. Майкрофт и так заигрался в бога со своей политикой.

А виной всему была скрипка. Глупое, глупое радио, созданное для того, чтобы создавать иллюзию живого голоса на чистенькой кухне одинокой пожилой женщины.

– Ах, прости, милый, я тоже не могу слушать скрипку, всегда плачу. Раньше вот терпеть не могла, а теперь… Ох, что это я говорю. Не слушай глупую старуху… - миссис Хадсон потянулась к кнопке, но Майкрофт остановил её руку и дослушал пьесу для скрипки с оркестром до конца, хотя время, отведённое на визит, истекло, а кое-какие вопросы не были решены. Больно уж манера исполнения напомнила характерную для мятущейся натуры его покойного братца.

Холмс, когда-то старший, а теперь последний в роду, залпом допил остывший чай и продолжил незавершённый разговор.

Этот эпизод пришёл ему на ум после случайно брошенной одним из подчинённых фразы

– Нам словно добрый ангел помогает!

Майкрофт смерил его взглядом, дело касалось сети Мориарти, и слова про Шерлока и тот свет застряли у подчинённого в горле.

Не месть, не попытка оправдаться просто власть, которую олицетворял Майкрофт, не терпела никакой иной власти на своей территории и вела методичную войну до полного уничтожения, напомнил он себе. Холмс не разменивался на борьбу за честное имя брата, за гордость семьи. Те, чьим мнением он дорожил, и так всё знали.

Мать почти переехала на кладбище, проводя там каждый погожий денёк. Майкрофт считал это глупостью. Однако любая мелочь могла резануть по глазам, запуская ассоциативную цепочку, и вспыхивала картинка, слегка затуманенная, овеянная волшебным светом прошлого. Маленькие красные ботиночки, разбитая коленка, изрисованный дневник, бутерброд с сахаром вместо соли, мусор, ерунда, глупости… слёзы. Слёзы оказывались слишком близко, сердце норовило растаять, кусочек зеркала выпасть из глаза. Он не позволял себе принять желаемое за действительное, превратить сомнительные события в деле Мориарти в подозрения, в паранойю.

Нет, ему некогда было сходить с ума, на его попечении были матушка и страна. Обязанность произвести очередное поколение Холмсов, в чём на Шерлока и раньше никто особо не рассчитывал, встала со всей неизбежностью. В положенное время, по истечении годичного траура, Майкрофт обручился с правильно подобранной юной особой из хорошей семьи и в положенное время готовился сыграть свадьбу. Вернее, готовилась немного встрепенувшаяся матушка, а Майкрофт по-прежнему всецело отдавался работе.

И работа ответила ему взаимностью, подкинув неожиданный сюрприз. Среди прочих бумаг с пометкой «особо срочно», которые Майкрофт разбирал с утра в кабинете, были три листочка, сколотые степлером. Сопроводительную бумажку он пробежал глазами и откинул, а вот при взгляде на второй лист руки Холмса затряслись. Ему уже не надо было смотреть на последнюю страницу, как никогда не требовалось заглядывать в последние страницы книг, где помещались отгадки. Он прекрасно знал каждую линию этих пальцев задолго до того, как их отпечатки осели в архивах английской полиции.

Бумажка была перехвачена у французов, и Майкрофту захотелось устроить ковровую ядерную бомбардировку Франции, благо «грязная бомба» пылилась без дела. Хозяин пальцев явно сопротивлялся, и что ещё могли с ним делать там… а собственно, где – там И кто И - что самое страшное - когда Найти воскресшего брата только для того, чтобы похоронить его снова

Майкрофт достал тяжёлый хрустальный стакан, плеснул виски на два пальца, глянул на разгорающийся за окном день, вздохнул и отставил стакан в сторону. Если распутывать нити дрожащими руками, наделаешь только хуже.

Информация, переведённая в электрические сигналы, за короткое время может облететь мир, Шерлок мог находиться в любом его уголке и в любом состоянии. Люди движутся медленнее, произвольнее. Какой из следов ещё не успел остыть Бумага со смазанными отпечатками пальцев была лишь одной из отправных точек. Майкрофт вывалил на подчинённых все сомнения, накопившиеся за два с лишним года.

Янтарная жидкость в стакане ещё колебалась, информация неслась по проводам, люди отправлялись по следу.