выбора точек для лечения, совершенно различно!)

После памятной ночи (с 23-го на 24-е марта 82-го года) я кинулся искать книги по

“иглоукалыванию’. Мне помогали искать знакомые “книжницы”, в том числе и давняя

“книжная” знакомая, которую я упомянул выше. Она и познакомила меня с посетителем

её книжного магазина, владельцем монографии Табеевой.

Этот деловой молодой человек, ничего не делающий даром, дал мне книгу на пару

недель в обмен на нужное ему знакомство- и вдруг “увлёкся” мною, как- будто, бескорыстно. Зачастил ко мне, приходил с какими- то людьми, которых представлял

как “своих учеников”…В то время он увлекался многим, в том числе японскими

боевыми искусствами (кажется профессионально).

Началась Страстная неделя 82-го года. “Шумовая активность” соседей напоминала,

что и в этом году я не смогу провести Страстную неделю, как подобает. Я болезненно

переживал это обстоятельство (да и вообще в любое время года я болезненно, неспокойно

воспринимал почти круглосуточный “шумовой террор” соседей; если бы я научился

к тому времени практиковать “умное делание”, то, может быть, всё было бы иначе).

О соседях мы и разговорились с моим новым знакомым и его “учеником”, которые

зашли ко мне днем 5-го апреля, в понедельник Страстной недели. Знакомый сказал,

что они помогут мне, ибо умеют мысленно перемещаться в любую точку.

Больше всего меня донимал шум за той стеной, у которой стоит мой письменный стол.

Поэтому условились, что “ученик”, а при необходимости- и сам “мэтр”, будут

мысленно “посещать” эту комнату соседей и внушать им, что нужно вести себя тише.

Я тут же решил, что буду достаточно подробно, указывая время, записывать всё,

что слышу- так сказать, буду вести “шумовой дневник”. Затем мы сопоставим дни

и часы их “мысленных визитов” к соседям с моими записями и поймём, что получилось.

Они согласились с этой идеей (кажется без особого энтузиазма), и мы распрощались.

Вести “шумовой дневник” я начал, как мы и договорились, в тот же день. Эти записи

сохранились, и поэтому сейчас я могу подробно, с точностью до часов и минут, проследить, как появлялся второй знак.

К моему удивлению, уже в тот же день (понедельник, 5 апреля 82-го года) вечером

за стеной было значительно спокойнее и тише, чем обычно! Зато резко усилилась

шумовая активность внизу…На следующий день- так же; в Страстную среду- так же.

В общем, по указанной выше причине, в эти два с половиной дня мне было значительно

легче, чем обычно, несмотря на резко усилившийся шум внизу (третья “вражеская”

квартира граничит с противоположной частью нашей квартиры, и шум оттуда мне

практически безразличен, это достаточно далеко, по моим меркам).

Радость моя была велика, но, увы, преждевременна. Уже на следующий день,

в Страстной четверг 8-го апреля, я записал в “шумовом дневнике” следующее :”Утром

(за стеной) тише, чем обычно, но значительно шумнее, чем вчера. Ещё интереснее, что

внизу с утра- полная тишина, в отличие от вчерашней и позавчерашней активизации

(прямо-таки “принцип сообщающихся сосудов”, если исключить прямой сговор)…

Вскоре началась и шумовая активность внизу…К 14-30 всё практически как прежде…

К 17 часам- хуже, чем обычно (и это- при нарастающей ярости внизу)!..Вечер- эксперимент (“мэтра” и его ученика с соседями) смазан, т.к.я не выдержал и на шум

за стенами и внизу начал отвечать…(своим шумом) до этого вел себя совершенно

бесшумно.

Страстная пятница, 9 апреля :”Утро. Всё вернулось “на круги своя”- как в худшие дни,

увы. Был разбужен в шесть утра старательным топотом…(за стеной)…А дальше пошло-

поехало! Весь день провёл за письменным столом, почти не шевелясь (ведь страстная

пятница!)…И весь день не прекращались разнообразные шумовые эффекты…

“Принцип сообщающихся сосудов” осуществляется чётко!” Вечером в Страстную