Девочка не отводила глаз от фигур на крыше, и Яне показалось, что она смотрит прямо ей в глаза. Но этого точно не могло быть. У девочки не могло быть настолько хорошее зрение, наверняка, она видела только их тёмные силуэты.

Яна не могла понять логики Дома Чтецов. Это их ребёнок, почему они не забирают его? Почему не следят за ним?

Из всех Домов, пожалуй, больше всего Воздушная недолюбливала Дом Волка. За их взрывной характер, за любовь к кровавым стычкам, за звериный оскал. Но в тоже время Яна знала, что насколько агрессивны они бы не были, Волков можно было переиграть. Успокоить, договориться, пойти на компромисс. Это было тяжело и всегда опасно, но всё-таки реально. Поэтому Страж никогда не боялась Дом Волка, она боялась представителей другого Дома. Дома, переиграть который было невозможно. Дома Чтецов. Яна не знала, что было тому причиной: их холодный ум, контроль над своими и чужими эмоциями, просчитывания ходов на несколько вперёд или же бешеная жестокость. История помнила много кровавых человеческих войн, в которых погибали, как обычные люди, так и представители Домов. Почти все из этих войн были выгодны Чтецам в той или иной мере. Девушку передёрнуло. Цель оправдывает средство. Но какой логикой руководствовались они сейчас? Какую выгоду искали? Это ведь их ребёнок! И он страдает!

Зная, что может дорого заплатить за дерзость, девушка всё решила обратиться к Старшему Стражу. Но, не успела она и головы повернуть в его сторону, как Стрижёв сам положил руку ей на плечо.

– Это не наше дело,- спокойно произнёс он.
– Приказ Кардинала достаточно ясен. Мы лишь наблюдаем.

Яна понимала, что они не в силах оспорить приказ, поэтому попыталась зайти с другой стороны.

– Я понимаю. Но, возможно, стоит оповестить Дом Чтецов, что...

Страж Стрижёв как-то странно на неё посмотрел, и девушка прикусила язык. Богиня, что она несёт! Чтецы всегда обо всём узнавали первыми. Конечно, они в курсе, что происходит с этой девочкой. Знают и ничего не предпринимают.

Яна закрыла глаза. Никогда она не поймёт их жестокости.

* * *

Прошло чуть больше недели, когда Катя, наконец, нашла в себе силы собраться в школу. С лица сошёл отёк, губа зажила, и девушка могла показаться на людях. Опекуны так и не появились в квартире, из органов социальной опеки тоже никто не пришёл, видимо, у них были дела поважнее. Она включила телефон и перезвонила Наташе. Сказала, что болела ужасным гриппом. Катя говорила спокойным голосом и сама удивлялась, насколько ровно он звучал. Ещё больше её удивляло, что она практически ничего не чувствовала, произнося слова лжи. Пару недель назад её бы замучила совесть, теперь же девушке просто хотелось быстрее разделаться с неприятным делом.

Она уже не боялась выходить на улицу. По правде сказать, ей было наплевать на тени во дворе. У них был шанс причинить ей вред. Они его не использовали.

Практически неделю не выходивши из дома, Катя отвыкла от уличного шума. Стоя на остановке, она зябко передёргивала плечами. Ей резали по ушам звуки торможения шин о мокрый асфальт, поэтому, когда подъехал автобус, девушка вздохнула с облегчением. Она села ни сидение и уставилась на мелькающий за окном грязный пейзаж. Через пару остановок, автобус наполнился народом. Кто-то подсел рядом с девушкой, и её как будто передёрнуло. В сознание хлынула какая-то бешеная радость и восторг. Секунду назад она и близко не испытывала ничего подобного, а тут грудная клетка буквально разрывалась от переполнявшего её воодушевления. Девушке стало тяжело дышать, она повернула голову и замерла.

Рядом с ней сидела девочка лет шести, она держала в руках воздушный шарик, скрученный в какую-то непонятную зверушку, и светилась от счастья. Губы Кати непроизвольно растянулись в улыбке. Со стороны могло показаться, что это была ответная улыбка ребёнку, на самом же деле лицо девушки перекосило в счастливой гримасе, она не контролировала свои рефлексы.

Катя попыталась расслабить лицо и отогнать от себя это неконтролируемое счастье. Но вместо этого она расхохоталась. Раскатисто и громко, она не смеялась так никогда в жизни, пожалуй, по той причине, что никогда не испытывала подобного счастья, что испытывает сидящая рядом с ней девочка.

Катя буквально задохнулась от ужаса. Что с ней происходит? Да, она всегда легко угадывала эмоции чужих людей. Но она делала это по собственному желанию, и они никогда не влияли на неё так сильно. Девушка вдруг вспомнила встречу с Антоном из Дома Ветра. Его ненависть передалась ей, она начала душить её, почти так же, как сейчас её душит счастье сидящей рядом шестилетней девочки.

Катя непроизвольно дернулась ближе к окну, отодвинув при этом ногу, которой касалась нога ребёнка. Эмоции сразу же схлынули.

Катя перевела дыхания. Из-за приступа беспричинного хохота на неё оглядывались люди. Девушке стало не по себе. Ей надо было срочно выбраться на свежий воздух. До школы оставалось несколько остановок, но Катя уже встала со своего сидения и начала пробираться к выходу.

Людей было настолько много, что она то и дело задевала кого-то то плечом, то бедром. При каждом таком касании на неё накатывали чужие эмоции. Вот она на миг задела женщину среднего возраста, держащуюся о поручень рядом с сидением, и почти в ту же секунду на неё накатила волна бешеной обиды. Катя не понимала причин, по которым женщина находилась в таком состоянии, но сердце её сжалось, к горлу подступил комок, а к глазам подступили слёзы. Ей было настолько обидно из-за какой-то несправедливости, что Катя буквально силой заставила себя не расплакаться. В следующее мгновенье она уже проталкивалась через стайку неряшливых студентов. Тут сжавшееся от обиды сердце заколотилось с бешеной скоростью, кровь прилила к щекам, руки задрожали мелкой дрожью. Один из парней рассказывал скабрезную историю, отчего молодёжью, а значит и Катей, овладело лёгкое возбуждение. Автобус начал тормозить, девушка была почти у выхода. Столько тел в куртках и плащах, столько бешеных эмоций! Девушка задыхалась. Противоположные эмоции менялись так быстро, она не успевала отойти от одной, как одновременно с ней уже вспыхивала другая. Обида, вожделение, страх, волнение, радость, ненависть, любовь, зависть, а затем опять обида. Девушка даже не пыталась справиться со шквалом этих эмоций, это было бесполезно.

Лишь оказавшись на чистом воздухе, она смогла свободно вздохнуть. Катя помотала головой. У неё было множество фобий и странностей: боязнь закрытых помещений, необщительность, замкнутость. Они доставляли дискомфорт, но девушка могла с ними жить. Но как жить с тем, что она не могла дотронуться до человека, чтобы не согнуться пополам от его эмоций, Катя не представляла.

Она обхватила себя руками и направилась к школе. Идти до школы было ещё пару километров, но девушка не видела другого выхода. Она не могла ехать на общественном транспорте, возвращаться домой тоже не имело смысла: до него было намного дальше, чем до школы.