Шрифт:
Что вы там говорили об удобстве пластиковых стаканчиков?
Но ведь, в сущности, самое главное, чтобы не телу – душе было уютно и удобно. Вашей душе уютно от пакетированного чая из пластика? Тепло?
Моей – нет. И вовсе не потому, что она такая привереда, просто она ценит настоящее и по-прежнему жаждет тепла.
Но я отвлеклась.
Мы говорили о письмах, кажется? Так вот, протягиваешь руку… не за милостыней, не за подаянием – нет, в поисках дружеской руки, в поисках тепла, а получаешь – камень…
Чужие слова, чужие советы, из которых один – весьма ценный: как добыть средства на лечение с помощью интернета. Правда, как добыть средства для того, чтобы этот интернет стал для тебя делом житейским, привычным, таким как сегодня, совета в письме не было.
Поясню: восемь лет назад я только начинала осваивать виртуальное пространство, компьютер в свою жизнь я ещё не впустила, а интернет был у моего знакомого: ди-а-лап (помните такого зверя?), что для меня означало только одно – телефон будет занят, а это значит, что я доставляю человеку массу всяческих неудобств.
Менее всего я люблю причинять людям неудобства, я хоть и страдаю приступами мизантропии, к человечеству, всё-таки, отношусь вполне миролюбиво.
Поэтому, я старалась обращаться к своему приятелю как можно реже.
Само собой разумеется, для продвинутых америк со всеми вместе взятыми европами, в которых тогда обитал автор письма, все эти сложности казались отголосками из пещерного века.
Но я не о том. Я об отсутствии тепла в листке с компьютерным текстом.
В частности. И об отсутствии тепла – в целом.
Это теперь я смотрю на всё иначе. Без обиды, без раздражения, – просто, с изрядной долей сарказма и иронии, по отношению к себе.
А тогда… восемь лет назад, всё было по-другому.
Если вам после прочтения этой маленькой повести-были захочется подарить кому-то частичку тепла, глоток надежды, или же, глотком этим станет сама повесть – я буду счастлива. О большем вознаграждении я и не мечтала. Всё, что описано здесь, произошло в действительности, вымышлены только имена.
И последнее.
Это действительно фотография кристаллов лекарства от рака – доксорубицина, в метаноле и диметилбензолсульфоновой кислоте, а не произведение супрематизма.
Автор шедевра – Ларс Наарден, Нидерланды, поляризованный свет, 80-кратное увеличение, 1996 год.
Именно в этом городе я гуляла.
Ничего странного… Правда?
Часть первая
Грязно-желтые стены больничной палаты приобрели нежный, коралловый оттенок. Синюшная кожа на лице женщины, лежащей под капельницей у окна, казалась фарфоровой, кукольной… У Даши в детстве была китайская кукла с фарфоровой головой. Даше она казалась неземной красавицей, и чтобы хоть как-то походить на куклу, Даша однажды выбелила своё лицо краской из баночки, на которой было написано: цинковые белила. Кто ж знал, что белила эти предназначались для оконных рам…
В свечение попала рука медсестры и сразу же превратилась в крыло ангела.
– Как красиво, – залюбовалась Даша, – протягивая свою исхудавшую, исколотую руку к свечению.
– Красиво, говоришь? – Леночка проколола толстенной иглой бутылочку с ярко-рубиновой жидкостью, на которую падал луч январского солнца, благодаря чему и разливалось колдовское свечение по больничной палате. Даша увидела её руки вблизи – отвратительные толстые пальцы с обкусанными, почти плоскими ногтями… – Настоящая красота начнётся через девятнадцать дней.
Леночка посмотрела на роскошные русые волосы пациентки, потрогала свой жалкий пучок, торчащий из-под белой, туго накрахмаленной шапочки и вздохнула с сожалением:
– Вот же, природа-матушка, несправедлива. Кому – всё, а кому – ничего.
Женщина на соседней кровати испуганно взглянула на бутылочку с лекарством в своём штативе, а Даша совершенно спокойно ответила:
– Я знаю. Я уже договорилась – вечером в парикмахерскую пойду.
– Волосы-то не оставляй им, – попросила Леночка, – я куплю. Если продашь, конечно.
У меня уже три парика есть, будет и четвёртый – самый роскошный. А хочешь – в оплату за капельницы пойдут. Я на всё согласная.
Женщина отвернулась к стене, и Даша поняла – плачет.
– Спасибо, Леночка. Вы очень добры, но мои волосы останутся дома, извините. А за капельницы я с вами рассчитаюсь обязательно.
– Так не бесплатно ж, – с обидой в голосе пояснила медсестра, – я хорошие деньги даю. А они тебе, ой как нужны будут!
– Знаю. Но волосы продавать не стану. – Спокойствие Даши вывело медсестру из себя.