Джакар взял горсть песка, и слепил подобие башни. Он показал на нее мальчишке и сказал несколько раз – «белькатир», потом показал на мальчишку, и сказал «бабак», указал на себя и сказал «аргонец». Потом сделал вид, что задает себе вопрос – «Где бабак» и тут же ответил, указав пальцем на мальчишку, затем проделал то же с другими предметами.

Наконец ему удалось втолковать мальчишке смысл слова «где», а «белкатирики» говорили о том, что о башне малец знает. Мальчишка поднялся на кромку карстовой воронки и уверенно показал рукой на холм, лежащий вправо от пути, по которому Джакар дошёл до карстового озера. Джакар, не будучи уверен в том, что малец его понял, всё-таки потряс его ручонку и подарил ему висевший на поясе тесак – с местным населением нужно жить в мире, если оно не собирается съесть тебя или употребить твой череп для ритуальных нужд.

Джакар выбрался из воронки и побежал в сторону холма. Не разбирая дороги он бежал вперед, пока не почувствовал ощутимый удар воздушной стены. На миг его глаза стали видеть по-разному – один как с высоты птичьего полета, второй находился перед красным, щербленным ветрами камнем, уши ловили тысячи голосов, смешивающихся в адский сумбур. У него закружилась голова, и тело упало на землю – он потерял ориентацию в пространстве.

Очнулся Джакар, как ему казалось, быстро. Он ощупал себя руками, и, придя к выводу, что ничего не пропало, обернулся – позади него проходила полоса предательской ядовито-желтой травы. Нарвался таки - раздвоило, разнесло по пространствам и временам, впрочем также быстро и собрало. Несмотря на то, что тело казалось Джакару целым, он не мог быть уверенным, что какой-либо из его внутренних органов сейчас находится в нем, а не самостоятельно путешествует, распугивая путешественников в эрепорталуме.

Представив себе эту картину, Джакар вздрогнул. Вот так, по глупости и торопливости он вполне мог погубить половину отряда, если бы сейчас вел его. Эрепорталум – это не беговая дорожка, здесь действительно напрямую – короче, а в обход быстрее…

Он привстал и оглядел окрестности – все продолжало быть спокойным, только оказавшиеся позади него рощицы казались покрыты туманом, преломлялись ветки и вихрями закручивались стволы – пройдя через зону желтой травы, Джакар взбаламутил это непонятное пространство, и оно постепенно возвращалось в исходное состояние. Впрочем, физика этого явления Джакара мало волновала, и он лишь отметил этот атмосферный эффект, как близость опасной зоны.

Пройдя до подножия холма, Джакар начал обходить его. Холм был высотой метров в пятьдесят, вытянутый по горизонтали и седловидный. Обойдя его вокруг, и не заметив никаких признаков не только башни Белькатира, но и подъездных путей – как-то дорог и тропинок, Джакар пожалел свой тесак, который он так неосмотрительно отдал мальчишке. Тот явно соврал, чтобы выпросить у Джакара какую-нибудь яркую и блестящую игрушку, и ему это удалось…

Чертыхаясь, Джакар поднялся на верхушку холма и чуть не упал – в седловине стояла сложенная из необработанного камня башня – Белькатир. Издалека её абсолютно не было заметно, хотя холм прекрасно просматривался. Наверняка опять какие-нибудь фокусы с пространством эрепорталума. Ясно было одно – те, кто построил эту башню, знали это пространство и владели им по своему желанию, впрочем, в этом не было ничего удивительного – они здесь родились, и вероятно обладали всеми органами чувств, приспособленными для эрепорталума. Сама башня была грубо сложена, окон в ней не было, а покрыта она была древесной корой – как какое-то логово доисторического человека на ранней стадии рабовладельчества. Но доносившаяся из башни музыка говорила об обратном. Джакар смело пошёл к Белькатиру – в приюте для проводников непрошеных гостей сразу не убивают.

Открыв вставленную в замшелые камни Белькатира алюминиевую дверь с тонированным стеклом, Джакар оказался в помещении бара. Обыкновеннейшего, земного ли, шебранского ли бара. За пластмассовыми столиками сидело несколько человек, разглядеть которых в дыму, спускавшимся с эстрады Джакар не сумел. За стойкой хозяйствовала дамочка лет тридцати, разливавшая и разносившая какое-то пойло. Джакар понимая, что здесь никакой опасности кроме пьяного мордобоя его не подстерегает, плюхнулся за пустой столик, поставив к пластмассовому стулу автомат, и криком подозвав официантку.

Дамочка не замедлила подойти.
– Что пожелаешь, солдат? – сказала она по канефлянски.

– Бутылку русской водки. – Джакар расслабившись, осматривал эстраду, на которой играл на синтезаторе, какой-то шибздик, в кожаной куртке и пела на непонятном языке девчушка лет пятнадцати.

– Чем будешь расплачиваться?

Джакар удивленно посмотрел на официантку – Деньгами. Эти пойдут? – и достал из кармана канефлянскую банкноту в пять уплавов.

– Да. – Купюра исчезла на груди официантки, и она, приглядевшись к Джакару, перешла на аргонский – Чем будешь закусывать, солдат?

Джакар показал ей банку тушенки, которую тут же открыл ножом. Она поморщилась от такой грубости, но видимо привыкшая ко всему принесла бутылку водки, и села напротив, продолжая рассматривать Джакара. Тот выпил первый стакан и закурил, осматриваясь вокруг. За столиками сидело пять-шесть человек, видимо постоянных клиентов, те довольно тихо о чем-то разговаривали. Одеты они были в штатское – вероятно, все были проводниками или контрабандистами. Впрочем, оружия Джакар у них не заметил. Официантка окликнула его, и он посмотрел на нее, наливая второй стакан.

– Эй, солдат! Я Шиншилла. Ты здесь в первый раз?

– Да.

– Ты аргонец, я сразу поняла. Почему же ты в канефлянской форме?

– Много будешь знать, скоро состаришься, - съязвил Джакар.

Дамочка не обиделась. – Ты не солдат - аргонец не будет служить канефлянскому императору. Ты проводник.

– Ну да, так. Проводник. Ходил в основном только между порталами, а сейчас судьба сюда занесла. Если сказать тебе честно, то так далеко я еще в эту чертову яму не углублялся.