– Разве для того чтобы убить,- неуверенно произносит он.- Но вы хоть представить

можете, что может произойти? Это существо станет многократно сильнее и опытнее, это

всё равно, что выпустить джина из бутылки.

– А разве иначе можно решить эту проблему?- со вздохом говорю я.

– Вероятно, да. Вот только времени у нас мало. Если Оно завладеет Волшебной Книгой, то

и сюда доберётся.

– А нельзя ли ему дать какую-нибудь душу попроще?- спрашивает Катя.

– Простой души не бывает,- резко говорит Семаргл.- Даже у этой трёхглазой курице душа

сложная и многогранная.

– Да ну?- в Катиных глазах разливается скепсис.- У неё лишь одно на уме, подглядеть, послушать и донести своему хозяину.

– А почему тогда она сейчас не подслушивает?- улыбается Семаргл.

Мы разом поворачиваемся и видим грустную курицу, скукожившуюся на

неудобном камне. Весь вид у неё жалкий и несчастный, словно она переступает через то, что переступать ей нельзя по принципу.

– Она просто вас боится,- неуверенно говорит Катя.

– Конечно, боится, но это магическая курица и должна выполнять своё предназначение в

любом случае, даже если её ждёт смерть. Невероятно, но я чувствую, она прониклась к

вам. Что вы сделали такого, что она полюбила вас всей своей куриной душой?-

удивляется Семаргл.

– Вроде ничего такого не делали?- пожимает плечами Катя.- Разве, что кормили её и

оберегали.

– Теперь понятно, в своей жизни она с подобным никогда не сталкивалась, вот и сидит в

шоке … бедняжка,- на лице бога смерти и огня проступает странная улыбка.- Вероятно, отсюда пошло выражение - «загадочная русская душа», даже врага может пожалеть и

обогреть, но в гневе может и своим «дать на орехи» да так, что гул дойдёт до небес.

На некоторое время Семаргл замолкает. Он садится на плоский камень, достаёт из

складок одежды длинную палку, похожую на школьную указку, ворошит перед собой

землю, в массе своей состоящей из мелкого песка и блестящей гальки. Как завороженный

наблюдаю, как задвигались маленькие холмики, выстраиваются в странные

конфигурации, расползаются, вновь появляется новый рисунок из камней и песка.

Семаргл словно что-то ищет. Внезапно я догадываюсь, это возникают копии различных

земных ландшафтов, и не просто копии, кое-где я замечаю города и мелких, как муравьи, людей.

– А что вы делаете?- с интересом спрашивает Катя, смешно наклоняя голову, пытаясь

рассмотреть стремительно меняющиеся картинки.

Он на мгновение бросает на неё огненный взгляд, но Катя даже не поморщилась от

ослепительного света, исходящего из глаз.

– Пытаюсь отыскать место, откуда появилось это бездушное существо. Вдруг её душа, где-то бродит среди холмов или в ущельях неприкаянная и несчастная. А может, она

захвачена в плен или продана в рабство.

– А разве такое бывает?- округляет глаза Катя.

– Всякое бывает,- неопределённо произносит Семаргл.- В любом случае необходимо её

найти, дабы бы понять, что с ней творится, заодно можно узнать кто её хозяин – мужчина

или женщина, а может вообще – Нечто из Пекельных миров, со многим я сталкивался за

пролетевшие как миг – тысячелетия.

– Здорово!- в восхищении приоткрывает ротик Катя.

– Ничего здорового, обычная рутинная работа,- вздыхает бог смерти и огня, непрерывно

водя указкой.- В настоящем её души нет,- с огорчением произносит он,- поищем в

прошлом,- и меняет картинки на другие.

– Ой, мышка!- восклицает Катя, увидев маленького зверька с длинным хвостом,

затаившегося у миниатюрного озера.

– Это не мышь,- усмехается Семаргл,- это тираннозавр. Хочешь с ним поиграть?

– Так он же меня съест?- пугается Катя.

– Ты для него как гора Эверест,- он улыбается задорной юношеской улыбкой, и

добавляет,- а вот если попадёшь в юрский период, тогда точно съест.

С этими словами Семаргл стремительно протягивает руку и выхватывает из

прошлого маленькое зубастое существо.

– Подставляй ладошки, а то убежит.

Катя с восхищением принимает подарок Семаргла. Тираннозавр пискнул, пытается

укусить Катин мизинец, но её кожа для него оказывается слишком твёрдой.

– Какой забавный,- радуется Катя.- А он вырастит?

– Он уже взрослый.

– Тогда почему он такой маленький?

– Я его уменьшил. А что, хочешь, чтобы он стал как прежде?