глаза и окна. Давай же, дай мне проснуться!

Глава 8

Этнические кролики

Это превосходно! Серьезно, Я и не надеялся, что сумею

снять качественное видео. Быть может, пробудился тот самый

«блудный творец». MС Soroll и его песня «Магистрали

» теперь имели картинку, и все желающие могли оценить

сие в Сети и по ящику. Это был действительно интересный

и уникальный опыт. Я решил сделать посекундную съемку на

свой фотоаппарат, а потом около двух недель ретушировал,

обрисовывал и клеил отснятое. Впоследствии на звуковую

дорожку песни были наложены анимированные фотографии-

кадры, и это все походило на неплохое авторское кино.

Но главное — это сам сюжет песни: там про парня, осознавшего,

что он болен и жить ему осталось пару часов. И вот

он спускается под землю, в метро, чтобы покончить со всем

этим. Это весьма трагично, но Soroll сделал песню двусмысленной,

поэтому клип заканчивается началом. Это очень заезженный

ход в кинематографе, но и вправду верный, если

по-иному никак многогранность не изобразить. Томми Пчелишь

назвал это видеошедевром. Серьезно, он сказал, что

клип на эту песню видел именно таким, а Ринго обозвал это

моей арт-пропагандой.

Что и говорить, вся моя творческая карьера разом метнулась

в гору: нужные знакомства, поклонники и Джейн. Конечно,

возникли и критики, всячески пытающиеся смести

все, что Я делаю. Пару раз мне даже приходили анонимные

письма с угрозами, но, как Я уже говорил, собаки перестали

меня пугать еще в далеком детстве. Все теперь было хорошо

как никогда. Лишь временами маленькая, еле уловимая крупица

какого-то кошмарного предчувствия тонко покалывала

грудную клетку. Но с паранойей покончено, теперь вера

в собственные силы не покидает меня и Я готов нестись метеором

к новым вершинам. Джейн Лавия поведала мне о некоем

«Q-союзе» — это кабаре Большого Города для творческих

людей всевозможных течений и мастей. Что-то между

кафе «Черный кот» Монмартра и «Фабрикой» Уорхола.

В «Q-союз» невозможно попасть просто с улицы; здесь

скульпторы, поэты, художники и писатели, модели и танцовщицы,

известные персоны и закоренелые андеграунд-дельцы

находили отдушину среди окружающей рутины. У Джейн

были свои лазейки в это общество. Заинтриговав меня окончательно,

она предложила посетить сей «аттракцион», чтобы

хорошенько отметить мой режиссерский дебют. Конечно,

Я согласился, но то, с чем мне пришлось столкнуться, Я не

забуду никогда. И было это в четверг, что в самом начале

февраля. Да, точно, в первые дни последнего месяца этой

затянувшейся зимы.

Не столь важно, как мы ехали в это место; скажу только,

что Джейн опять перекрасила свою голову: теперь она каштановая

нимфа с прямыми как лезвия волосами. Всю дорогу

она травила жутко пошлые и в то же время комичные истории

о своей подруге, которой, как Я подозреваю, и вовсе не

существует. Никогда бы не подумал, что вход в это нестан

дартное общество по специальным именным карточкам.

Черт, меня прямо-таки до слез это рассмешило. На карточке

Джейн была выведена огромная Q и чуть заметное «Ротт —

свободный мыслитель».

— Что за абсурд? Ротт, свободный мыслитель… А-ха-ха,

сделай мне такую же, Я буду Джеллис — лежачий полицейский.

— Здесь каждое место нужно отстоять: будь ты хоть кентавром,

на тебя никто не взглянет. Твое имя должно быть на

слуху — только так и никак иначе, — она говорила это серьезно.

— О-о, ну, Я же твой друг-менестрель или кто там… оруженосец?

Плевать, кто они такие. Ральфа Стедмана там не

встретишь, поэтому давай выпьем и поглядим на закулисье

твоих мастифов.

И мы вошли в некое огромное обшарпанное здание,

больше похожее на овощную базу. Потом спустились вниз

по длинной лестнице, в конце которой нас ждал грузовой

лифт. Этот лифт неуклюже вдавливал нас еще глубже под