Собрание
вернуться

Шварц Елена Андреевна
Шрифт:

2. ЗИМНИЕ ЗВЕЗДЫ

I. ЗВЕРИНЫЙ КРУГ

Созвездья, как большие звери, Холм обступили тесно в ряд, Уперлись лапами о землю, В них перстни светлые горят. Венеры — голубиное яйцо, А прочие — таят ли лебедят, В сугробов скрупулы, в замерзшее лицо Зимы гремящее — оледенев, глядят. Горенье — пенье немоты, Угроза — шелест этих кружев, Кружась, осядут с высоты, Я вижу павших звезд хлысты, А эти — слившись лбами — кружат. Обваривает сердце ужас, Печальный ужас красоты.

II

Гляжу на звезды слезы сквозь, Они дробятся, жгутся, тонут. О виноградье скользкое! О гроздь Альдебаранов красных и соленых. Глаза протравлены — и вот, Репейником кольнув, Юпитер Горячий из-под века вытек, И раздроблённою слезою Слепой забрызган небосвод.

3. ЛАЙФ-ВИТА

Пусть в этой черной яме было б еще темней, вижу — плещет руками, по ребрам скачет Орфей. Лайф — не молебен. А что же? Лайф — это найф — это ножик. Или дробление множеств До еще больших ничтожеств? Или подземная келья, Слезные звезды у горла, Сыплются, рушатся комья, Грозно колеблются своды… Меду, утешного меду Вырыть успеть золотого! О вита мэа! В тот же час Вас попрошу я удалиться, Как только выпорхнет из глаз Темновскипающая птица.

4

Тоски землистый лик К душе моей приник, И хочется — под корень выдрать И вытянуть слепой язык. Как фокусник — себя как ленту Из горла вынуть, размотать И кинуть воробьям и кошкам, Чтоб им в мороз не голодать. Убийце, вору и поэту Позволено скинуть плоть. Другое — но только не это Вменяет им в грех Господь.

5

Истерика растет Листом Раффлезии Арнольди, Мясистым, красным в белых пятнах, И все течение души Забито телом ее ватным. Когда же пена с губ сойдет И слезы схлынут и рыданья, И жизнь омытая в глазах мерцает И вот — воскресшую тоску Вновь скорлупою одевает.

6. О КРОТОСТИ — В ЯРОСТИ

Гнев мой сокруши, Ярость — растерзай! Кротости прошу, Кротости подай! Натолки мне в еду Что-нибудь такое, Чтоб, куда я ни пойду, Кротость шла за мною. Чтоб умчался злобный бес, Стукнувши калиткой, Кроткий — кукла, что в себе Оборвал все нитки. Ярость я сожгу дотла, Злобу изувечу, Чтоб, куда я ни пошла, Кротость шла навстречу.

7. БЕЗ ПРИКРАС

I Я слышу по ночам Чудесный часто звон, Такой примерно — драм — Дрон-дрон-дорон. Обрывки вязнут слов в трясине. На лютне ль звон, на клавесине? Но сразу исчезает он, Как только утра сумрак синий Начнет просачиваться в дом. II Еще мерещится — две желто-черных Иглы, крутнув, в бока воткнули, И там, где ребра разошлись, — Они столкнулись, заскреблись Ножом о ржавую кастрюлю. На них — в предвестье адских мук — Грехов своих вращаю круг. 8 Служит крепкими столбами Праздников круговорот, На которые кругами Кто-то мечет — год на год. Но пылинка — что же блещет Пыль от мига Твоего? В каждом атоме трепещет Сретенье и Рождество.

9. РОЖДЕНИЕ И ЭКСПЛУАТАЦИЯ ДВОЙНИКА

Сумрак на полусогнутых Подошел и обрушился тьмой, Где я сижу, обняв колени, Над загнивающей рекой. На горе лиловеет церковь, Сухо скрипит причал, Бас возглашает — Премудрость. Слышится мне — Печаль. Будто сплетясь корнями, Или две карты в руке, Двойник, прорезающий ребра, Рванулся как меч к земле. Наклонилась, почти отделилась, Снова слилась со мной, Но вот, наконец, упала На песок сырой. Русоволосая, капли пота Над верхней губой… Что же? Мои заботы Будут теперь с тобой. А я — куда волна стеклянная плывет И лодка правит без руля, Где Астрахань, а может — Шамбала, Луна дохнёт, как ветер, и несет И ворошит — не гаснет ли зола.

10. СОМНАМБУЛА

Сквозь закрытые веки Вползла в сознанье луна И впилась когтями навеки И даже сквозь солнце видна. Были вроде понятья — совесть и честь, Как заржавевшей краски опилки на дне, Меня манит туда, где покато и жесть, Я не здесь, я давно уж не здесь — я в Луне. Будто слякоть морская, За нею приливом тянусь, А запри меня в погреб, Найду в потолке — не собьюсь. Я — сова, в моих венах дорожки луны, И такими, как я, — твои сети полны, Кто совиный украл зрачок, Чьей крови клубок Зацепила зубами Луна, Кто, как море, послушны, Как ветер, слепы, В полдень — Как в полночь.

8 ЭТАЖ

Я НЕ УНИЖУ СПЯЩЕГО ВО МНЕ

ОГРОМНОГО СИЯЮЩЕГО БОГА

О нет — ты не осудишь строго Эфемериду на огне. Огромного сияющего Бога Я не унижу — спящего во мне.

1

Плещет шелковое знамя вкруг кости. Тяжело любовь в себе нести — Латаное платье — На кого-нибудь — А все накинешь. Посредине тела тьмы Сердце ткет багровый шелк И струится холодок. Если в проруби зимы Будешь зол и одинок — Ты к себе как гость приди, Пивом-медом угости, Не на век нам по пути, Гость залетный дорогой, Погостил — и проводи До кометы золотой.