«Для кого она старается? — недоумевала Лесли. — Хочет произвести впечатление на новую любовницу шефа? Или поразить его самого? А может быть, все это изобилие рассчитано на Роберта? Недаром она так огорчилась, услышав, что он не приедет...»

Ее невысказанные вопросы так и остались без ответа. Не извиняясь за царящий в комнате беспорядок, Чарли начала молча укладывать вещи обратно в шкаф.

— Ну, что у тебя за дело? — послышался с порога веселый голос Джеймса, когда Чарли открыла ему дверь.

— Смотри сам. — Она отступила в сторону, давая ему возможность увидеть Лесли.

— Вот уж не ожидал! Привет.

— Здравствуй, Джеймс.

— Она приехала с Эриком, — пояснила хозяйка номера.

— Понятно. — Джеймс улыбнулся. — Я очень рад и за тебя, и за него.

— Радоваться будем потом, — нетерпеливо оборвала его излияния энергичная блондинка, — а пока надо обсудить, как нам выкрутиться из создавшегося положения.

— Линн не знает твоего имени. Ей известно лишь, что мы вместе учились в школе, — спокойно проговорил Джеймс.

— А Эрик вообще не подозревает о твоем существовании, — подхватила Лесли. — Мы с ним никогда не обсуждали свои предыдущие романы.

— Ну и незачем их в это посвящать. Согласны? — снова вмешалась Чарли. — Вы оба можете сделать вид, будто видите друг друга впервые.

«Она заботится об Эрике, — догадался Джеймс. — Как бы ни было тяжело ей самой, она думает только о нем».

Лесли машинально кивнула. Что касается Линн, то той действительно лучше оставаться в неведении. А вот как быть с Эриком, решать будет она, и только она.

Три часа спустя состоялась официальная церемония представления.

— Рада с вами познакомиться, Джеймс, — произнес чей-то чужой голос. Лесли не сразу сообразила, что говорит она сама. — Здравствуйте, Линн.

Жену Джеймса Лесли рассматривала с особым любопытством. Миссис Стивенсон оказалась хрупкой миловидной особой, на лице которой не было никаких следов трудного детства и бурной юности. Мягкие карие глаза и спокойная улыбка свидетельствовали об одном — эта женщина счастлива. И Лесли не собиралась разрушать ее счастье.

— Я в восторге от здешних красот. А Майкл — просто не верится! — спал как убитый всю ночь. Очевидно, на него климат влияет, — поделилась своими соображениями молодая мать. — Мы обязательно снова сюда приедем. — Она бросила многозначительный взгляд на мужа.

— Линн собирается отправить Монику на Гавайи, — гордясь женой, пояснил Джеймс. — Говорит, что для этого ей необходимо получше познакомиться с натурой.

— Линн пишет детские книги, — поспешно вмешалась Чарли, вовремя вспомнив, что Лесли лучше скрыть свою осведомленность. — А Джеймс их иллюстрирует.

— Чудесно! — похвалила девушка. Интересно, осталась бы Линн такой же безмятежной, если бы узнала, скем только что познакомилась?

За обедом Лесли сидела рядом с Эриком. Лишь пару раз они невзначай коснулись друг друга, но зато постоянно обменивались любящими взглядами. Беседой заправляла Чарли. Говорили о новом курорте, хвалили искусство местных поваров, вспоминали «Юнион-сквер». Оказалось «Питера Пэна» видели все, что дало повод в очередной раз воздать должное таланту Дженет. В ожидании десерта Линн не сводила глаз с Лесли.

— У меня такое чувство, будто я вас где-то видела, — неожиданно промолвила она. — И даже ваше имя мне почему-то знакомо.

Лесли медленно покачала головой. «Если бы вы знали, кто на самом деле перед вами, — та, что чуть не погубила ваш брак!»

— А ведь верно! — как нельзя кстати вмешалась вездесущая Чарли. — Вас однажды показывали по телевизору. В тот день вы спасли жизнь своему коллеге.

— Теперь и я вспомнила, — обрадовалась Линн. — А когда это было?

Мисс Винтер бросила многозначительный взгляд на Лесли, как бы говоря: «Вы должны ответить сами, прежде чем это сделает Джеймс».

— В прошлом году в августе.

— Я запомнила тот репортаж. Впечатляющие кадры! Ты видел его, Джеймс?

— Кажется, да, — ответил тот небрежно. — А ты, Эрик?

— Нет. — Короткое слово прозвучало словно выстрел. Лансдейл сжал руку Лесли — ту самую, которую в память о злополучном дне навсегда исполосовал уродливый шрам. Он чувствовал, что его соседка не в восторге от того, какое направление приняла застольная беседа, и поспешил ей на помощь: — Понравился ли тебе крем-карамель, дорогая?