— Значит, с ним и раньше такое случалось. А ты не знаешь почему?

— У меня есть свои соображения на этот счет, — задумчиво произнесла молодая женщина. — Я думаю, что в глубине души Марк не любит свою профессию и это его мучит.

— Так почему он не бросит медицину? — несколько раздраженно осведомился Росс. Он не представлял, как можно делать что-то против воли. Для этого должна быть веская причина. Например, он не в восторге от крошечного коттеджа Дженет, но живет здесь из-за нее.

— Не все так просто.

— Как раз проще некуда, — решительно отрезал он. Дженет улыбнулась.

— Я забыла, что ты вообще не ведаешь сомнений, — добродушно поддразнила она собеседника.

— Просто я не выношу нерешительности.

— Знаю. Только в данном случае дело не в ней. Нерешительность предполагает возможность выбора, а здесь им и не пахнет. С самого рождения Марк был обречен на то, чтобы стать лучшим.

— Лучшим... — задумчиво повторил Макмиллан. Интересно, не потому ли Дженет так категорически протестует, когда подобную характеристику дают ей?

— Марк был — и остается — самым лучшим во всем, что делает. Так его воспитали, и это вошло ему в плоть и кровь. Самое мучительное, на его взгляд, — не оправдать возложенных на него надежд.

— Я не имею ничего против стремления к совершенству, — с еще большим раздражением бросил Росс. — Но почему обязательно медицина? Добиться успеха можно на любом поприще.

— Марк думает по-другому. Всю жизнь он посвятил тому, чтобы стать врачом — самым лучшим врачом. И вот, проучившись и проработав много лет, он понял, что ненавидит свое ремесло, что совершил колоссальную ошибку, — он, который не привык ошибаться, — подытожила свои размышления его бывшая жена.

«А когда потерял тебя? Разве это не было ошибкой?» — мысленно возразил Макмиллан, впрочем, без всякого злорадства. Он несколько раз встречался с Марком и чувствовал к нему симпатию, тем более что обе женщины, связанные с этим человеком в прошлом и настоящем, были ему небезразличны. Теперь же под влиянием слов Дженет симпатия переросла в сочувствие.

Неудачный брак. Единственная мыслимая карьера тоже грозит обернуться неудачей. Так недолго дойти до того, что вся жизнь покажется ошибкой. Пока не поздно, Марку придется принять решение.

— А что он собой представляет как врач? — вдруг спросил Росс.

— Лесли говорит, что лучше не бывает. Беда в том, что у него не лежит душа к медицине.

— Значит, надо уходить, — убежденно промолвил он, сам удивляясь своей заинтересованности в деле, которое, на первый взгляд, его совершенно не касалось. «Марк должен сделать это ради Кэтлин. И ради себя».

— Согласна. Но нам легко рассуждать со стороны — все выглядит таким очевидным. А каково Марку бросить то, что он считал своим призванием? Кажется, что предаешь что-то очень дорогое... — Голос Дженет дрогнул. Схожие чувства она испытывала, когда поняла, что дело идет к разводу. Тогда ей казалось, что, теряя Марка, она теряет частичку себя.

Они помолчали.

— А Лесли известно о его терзаниях?

— Думаю, да. — Дженет вздохнула и, погладив Росса по руке, теснее прижалась к нему. — Какие мы счастливые! — невольно вырвалось у нее. — Только бы новый владелец не передумал сдавать коттедж!

— Он-то, может, и не передумает, но коттедж от этого больше не станет. Маловат он все-таки.

— Да неужели? — деланно изумилась Дженет. Вообще-то Макмиллан ежедневно жаловался на тесноту. Ему негде было поставить фортепьяно, разместить стереосистему, разложить многочисленные бумаги. — Может, когда-нибудь мы купим домик побольше.

— Ты и я? — как бы невзначай уточнил он.

— Ну да, — прошептала она, только сейчас осознав скрытый смысл своих слов.

— И ты решишься на это с человеком, который не будет твоим мужем?

Вместо ответа она потупилась, чтобы скрыть смущение. Щеки ее пылали, глаза блестели.

— Дженет, — осторожно позвал он. Она подняла голову и улыбнулась.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да, — ни секунды не колеблясь, ответила она. — Конечно.

— Правда?

— Правда.

— Я люблю тебя.

— А я тебя.

И тут он начал смеяться.

— В чем дело? — удивилась новоиспеченная невеста, невольно заражаясь весельем жениха.

— Мне вдруг пришло в голову, что пока все идет точно по сценарию. Теперь, если верить Харперу и Питерсону, ты должна исполнить любовную песню и удалиться в спальню с героем.

— Ничего не имею против при условии, что героем будешь ты.

— Я бы с радостью, но у меня намечено дело поважнее, — внес он неожиданную поправку.