— Ты совсем не изменилась, — сказал он. Прелестная, чувственная, наивная Лесли. «Хотя на самом деле изменилась», — тут же мысленно поправился он. Изнутри. Перед ним была уверенная в себе женщина с женскими желаниями и жизненным опытом. Лесли тоже стала старше и мудрее.

— Ты прекрасно выглядишь, Джеймс, — одобрительно заметила она.

— И ты тоже.

Он повел ее в популярный итальянский ресторан на северном берегу залива, славившийся превосходной кухней и медлительными официантами. В качестве коктейля оба заказали охлажденный чай.

— С днем рождения, — сказал Джеймс, поднимая свой бокал.

— Как приятно праздновать его вот так, с тобой, — искренне произнесла Лесли. Приятно, если не считать того, что он женат. Ей хотелось поскорее услышать подробности его женитьбы, чтобы раз и навсегда покончить со своими глупыми фантазиями. — Расскажи мне о себе. С того жуткого августовского вечера в Сиэтле — для меня, во всяком случае, — и до градостроительной фирмы «О’Кифи, Такер и Стивенсон».

— А может, начнем с тебя? Как из шаловливого подростка ты превратилась во врача и телезвезду? Начинай.

— Все произошло легко и просто. Я не обманула ничьих ожиданий: провела четыре года в Радклиффе, потом вернулась в Сиэтл, на медицинский факультет, потом перебралась в Сан-Франциско — вначале в качестве стажера, а теперь — ординатора, — с улыбкой доложила Лесли. — Твоя очередь.

— Ты не была замужем?

— Однажды до этого чуть не дошло, но мы вовремя поняли, что совершаем ошибку. Мы вместе учились в университете — так сказать, однокашники. Думали, что любим друг друга, пока не настала пора выбирать дальнейшую карьеру. Ему хотелось изучать хирургию в Гарварде, а меня больше тянуло сюда. Ни он, ни я не согласились уступить. Банально, да?

— Старая история, — заметил Джеймс. Она уже однажды предпочла медицину человеку, который хотел быть с ней. — Тогда ты сказала, что слишком молода.

— А ты возразил, что если бы я его любила, то пошла бы на жертвы, несмотря на свой возраст.

— Неужели я так сказал?

— Что-то в этом роде. И знаешь... — Она запнулась. Почему бы не рассказать ему все? — Когда ты так сказал, я подумала, что ради тебя отказалась бы даже от Радклиффа.

Джеймс посмотрел на свой бокал, потом снова поднял глаза на Лесли.

— Правда?

Она кивнула.

— Вряд ли из этого что-нибудь получилось бы, — отрезал он.

Лесли с улыбкой пожала плечами.

— Я просто объясняю, что чувствовала тогда.

Он пошарил в кармане, вытащил сигарету и закурил. Его лицо скрылось в кольцах дыма. Обычно Лесли не любила, когда курили в ее присутствии. В таких случаях ее сапфировые глаза становились ледяными. В них ясно читались негодование и осуждение. Теперь же, глядя на Джеймса, она думала: «Какой он красивый, когда курит! И какой сексуальный...» Она покачала головой, отгоняя эту мысль, и улыбнулась.

— В чем дело? — спросил Джеймс.

— Так, ничего. Небольшой парадокс, который я пытаюсь разгадать.

— Насчет моего курения?

— Да.

— Больше не буду. — Он принялся тушить окурок.

— Да нет, пожалуйста. А парадокс вот какой. Уже несколько лет я имею дело с людьми, которые нанесли непоправимый ущерб своему здоровью, а то и убили себя курением. Иногда я ужасно злюсь на них. Мне приходилось видеть на вскрытии почерневшие легкие, рак гортани...

— Я же выбросил сигарету, — перебил Джеймс, кивая на пепельницу.

— В этом-то вся загвоздка — ты выглядишь прекрасно, когда куришь. О большинстве людей этого не скажешь, а ты — да. Мне всегда нравилось смотреть на тебя с сигаретой.

— Хочешь, опять закурю?

— Нет, — совершенно серьезно возразила она. — Нельзя ради моего удовольствия подвергать опасности твои легкие. И твою жизнь. Та моя половина, которая не страдает эгоизмом, а заботится о твоем здоровье, подсказывает, что лучше бы ты вообще не курил.

Джеймс посмотрел на нее так многозначительно, что смущенная Лесли поспешила отвести глаза.

— Итак, расскажи о себе. Начни с Черил.

— Черил... — протянул он. — Она была женой лучшего друга моего брата. Они оба воевали во Вьетнаме, и Черил чувствовала себя одиноко. Наши отношения ничего не значили, Лесли.

— Но это было приятно?

— Во всяком случае, помогло мне скоротать лето. А в сентябре ее муж и мой брат вернулись из Вьетнама — физически здоровыми, но эмоционально сломленными, — с горечью продолжал Джеймс. — Как бы то ни было, Черил вернулась к мужу. Собственно, ничего другого и не предполагалось.