— Питер, — поспешно перебила она, желая загладить неловкость, — я возвращаюсь завтра, в крайнем случае во вторник. Как приеду, сразу тебе позвоню. Мне не терпится узнать, что ты придумал со вторым актом. У меня тоже появилась одна идея. Надеюсь, Росс скоро вернется... — Она вопросительно взглянула на режиссера. Вид у него был очень сердитый.

— Я тоже на это надеюсь. Пока, дорогая. До встречи, — попрощался Питер и повесил трубку.

— Мы не слишком продвинулись в твое отсутствие, — пояснила Дженет. — Та сцена во втором акте что-то никак не идет.

Макмиллан не успел ответить, как вернулся Артур.

— Пошли, ребятки. Время — деньги.

По молчаливому уговору, во время перерыва они беседовали только о еде — Артур Уотс был большим поклонником китайской кухни. Он сразу заявил, что хочет отвлечься, а о проблемах шоу узнает вместе со всей труппой.

Покончив с обедом, троица вернулась в зал. Появление Дженет было встречено возгласами радости и удивления. Как она здесь оказалась? Неужели передумала и решила переехать в Нью-Йорк? Лишь Бет, новая исполнительница роли Джоанны, сердито передернула плечами, увидев свою предшественницу.

«Дженет! Какими судьбами?», «Что ты здесь делаешь?», «Какое миленькое платьице!», «Ты надолго?» — раздалось одновременно со всех сторон.

Серые глаза Дженет подозрительно заблестели. Она явно не ожидала такого приема. Вот что значит настоящие друзья! А она их избегала...

— Дженет любезно согласилась приехать, — стараясь перекричать всех, вмешался Артур, — потому что, как вам известно, с нашим мюзиклом не все в порядке. Мы с Россом хотели бы знать ее мнение.

На сцене воцарилась тишина. Как давно Дженет находится в театре? Видела ли она репетицию? И что думает по этому поводу?

Бет так разволновалась, что была вынуждена сесть и даже закрыла глаза.

— Привет всем, — весело начала Дженет. Ей хотелось разрядить обстановку. Она знала то, чего пока не знали они, — что, несмотря на некоторые шероховатости, шоу легко исправить.

Первым делом актриса подошла к Бет и протянула руку. Та неловко ответила на пожатие. Она знала, что, как бы ни старалась, ей никогда не сравниться с сан-францисской звездой. Из-за этого, считала Бет, вся труппа ее недолюбливает. А теперь еще капризная примадонна притащилась сюда, чтобы ее поучать!

— Ты играла потрясающе, — неожиданно произнесла Дженет, целуя дебютантку в щеку. И повторила, обращаясь ко всей труппе: — Бет — настоящая Джоанна.

На их лицах ясно читалось недоумение. Все привыкли доверять мнению Дженет. Она не станет приукрашивать, говорить то, чего не думает. И все же...

— Бет играет превосходно. Она просто другая Джоанна — не та, которой была я. Но и такая трактовка имеет право на существование. Ты ведь не видела меня в этой роли? — уточнила Дженет, обращаясь к молодой артистке.

— Нет, — словно извиняясь, пролепетала та.

— И это хорошо. Проблема заключается в том, что остальные актеры... — Дженет сделала паузу и впервые за все время посмотрела на Росса. Он кивнул, довольный. Он уже понял, куда она клонит. Более того — он был полностью согласен. Ободренная его улыбкой, Дженет пояснила: — Остальные видели, как я играла Джоанну, и продолжают вести себя так, словно на сцене я, а не Бет. Но Джоанна-Бет — совсем другая; значит, и ее партнеры должны измениться. Вы должны приспособиться к новой исполнительнице, как в свое время приспособились ко мне.

— Но как? — послышался недоуменный вопрос, за которым угадывалось невысказанное: «И зачем?»

— Во-первых, вы должны признать право Бет на собственную интерпретацию роли. Наблюдая первую сцену, такую непохожую на то, что я делала, я едва сдерживалась, чтобы не воскликнуть: «Что она делает? Кто ей позволил?» А потом я попыталась взглянуть на происходящее глазами публики, понять, может ли Джоанна быть такой, какой ее пытается сделать Бет. Именно пытается, потому что... — Дженет на мгновение умолкла и решительно докончила: — ...потому что никто из партнеров не оказывает ей поддержки.

Наступила гробовая тишина. Бет украдкой вытирала слезы, надеясь, что их никто не видит. Макмиллан думал: «Дженет права. Но как примирить такие противоположности?»

— Я не участвую в вашем мюзикле. Может быть, я вообще больше никогда не сыграю Джоанну. Так что вполне вероятно, что золотым стандартом станет исполнение Бет, а не мое.

— Что же нам теперь делать? — раздался робкий голос.

— Начнем сначала. Первым делом попросим Бет рассказать, какой она видит Джоанну. Я уверена, что она уже пыталась это сделать, но никто ее толком не слушал. Я права?