<Стр. 43>

Так как большинство опытных артистов Киеву было хорошо знакомо по антрепризе Бородая, новые хозяева решили обновить труппу молодежью — пусть зеленой, но свежей.

Первое, что для этого требовалось, это собрать певцов задолго до открытия сезона и приготовить с ними необходимый репертуар. Отсюда — впервые на частной сцене — возник план брать молодежь не на сезонную службу, а на годичную. Для того чтобы дать ей возможность работать спокойно, был положен первичный оклад в сто рублей в месяц, по тем временам совершенно обеспечивающий скромное, но безбедное существование. Был приглашен хороший состав концертмейстеров. Вот чем объясняется появление в Киеве талантливой молодежи: Балановской, Скибицкой, Тихонова и многих других. На поиски способной молодежи Давыдов выезжал в разные города.

В Харькове он отправляется к директору местного Музыкального училища И. И. Слатину, и тот представляет ему бедно одетую, в стоптанных ботинках, худую и полуголодную, но прекрасно сложенную и очень красивую женщину с великолепным голосом. Она замужем за таким же бедным, как и она, студентом, контракт с окладом в сто рублей в месяц для нее просто счастье, и она немедленно ставит под ним свое имя: Екатерина Дмитриевна Воронец.

Приехав однажды в Казань, Давыдов попадает на завтрак к председателю судебной палаты, и гостеприимный хозяин угощает гостей не только отменным столом, но и концертом своей молоденькой дочки Ольги. У нее оказывается очень приятное колоратурное сопрано. Еще нигде не учась, она великолепно, хотя и подражательно поет ряд колоратурных арий, и Давыдов не задумывается включить се в состав своей труппы. Ольга Шмидт впоследствии не станет знаменитостью, но вполне добросовестно и более чем удовлетворительно будет нести колоратурный репертуар в Киеве, а в роли Олимпии в «Сказках Гофмана» создаст очаровательную куклу, которая заставит публику не раз и не два ходить наслаждаться необыкновенным зрелищем и слушать прекрасно «механизированную» певицу.

Пользуясь всеобщим уважением, Давыдов легко прошел по выборам в антрепренеры (ибо антрепренер в Киеве выбирался городской думой) и занялся поднятием общей культуры театра, перенеся свое звание антрепренера на С. В. Брыкина.

<Стр. 44>

В репертуар киевского театра входили не только шедевры русской и западной оперной классики, но и все мало-мальски стоящие новинки. Для юбилеев поднимались оперы Моцарта или Доницетти, Беллини и других. Шли и детские спектакли: «Масленица», «Букварь», «Живые картины» и т. п. Бывали и чисто балетные постановки. Шла погоня за новинками веристов с Пуччини во главе. В отношении репертуара киевский театр не отставал от частных московских и одесских антреприз, в свою очередь заметно обгонявших казенные театры.

Будучи однажды поставленной, новая для Киева опера подолгу держалась в репертуаре. Ее давали хоть раз-два в год, но все же давали, чтобы она не забывалась исполнителями. Правда, отдельные произведения выбывали из репертуара на три и даже на пять лет, их возобновление уже требовало репетиций. В общем же количество названий опер, прошедших запять лет, доходило до шестидесяти пяти! Репертуар каждого сезона в среднем состоял из сорока пяти названий, из которых по меньшей мере пять составляли новинки или новые постановки.

В театре, как правило, работали два дирижера, один режиссер, один хормейстер и, в лучшем случае, два репетитора, из которых один помогал хормейстеру во время спектакля, нередко заменяя суфлера и играя фортепьянную партию в оркестре — иногда чрезвычайно ответственную, как, например, вальс в опере В. Ребикова «Елка». Работа художественного руководства театра была поистине напряженной.

За дирижерским пультом, по двое на сезон, подолгу находились Э. А. Купер, И. О. Палицын, Дж. Пагани и Е. Д. Эспозито — один из ближайших помощников С. И. Мамонтова по его оперному театру. На короткие сроки появлялись и другие дирижеры, в их числе В. И. Сук.

9

Помимо В. И. Сука, связавшего свою судьбу с нашей родиной и хорошо известного советским людям, из названных дирижеров Эмиль Альбертович Купер так много сделал для русского искусства вообще и для его пропаганды за рубежом в частности, что о нем необходимо поговорить несколько подробнее.

<Стр. 45>

Я наблюдал за ним около пяти лет в Киеве, изредка впоследствии видел его за пультом в Москве и в годы с 1919 по 1923 в Петрограде, где Купер был главным дирижером и бывш. Мариинского театра и филармонии, кроме того, руководил дирижерским и оперным классами в консерватории и в то же время не отказывался от большой общественной работы. Интересна и его биография.

Родился он в 1877 году. Сын оркестрового музыканта и педагога, мальчик с пяти лет обучается игре на скрипке. Овладев азами, он начинает заниматься по семь-восемь часов в сутки. Восьми лет он в публичном выступлении поражает музыкантов уверенностью исполнения Скрипичного концерта Мендельсона (опус 64). В четырнадцать лет, закончив учебу в Одесском музыкальном училище у профессора Фримена, Купер направляется в Берлин в Высшую музыкальную школу и семнадцати лет кончает ее с первой премией.

Еще мальчиком Купер совершает концертное турне по северо-западной и юго-восточной Европе. В Константинополе его приглашают играть при дворе султана Абдул-Гамида.

Восхищенный игрой талантливого скрипача, султан дарит ему орден и наполненный золотыми лирами шелковый мешочек. На это золото Купер приобретает две замечательные скрипки старинных итальянских мастеров Амати и Страдивариуса. С ними он уже не расстается, продолжая заниматься игрой на скрипке даже тогда, когда становится дирижером.

Кроме скрипки юноша отлично играет на рояле, он говорит на трех иностранных языках, объездил много стран и видел свет, у него появляется неистребимое желание расширить свои музыкальные горизонты. А это, как он считает, можно сделать только за дирижерским пультом. Хотя Купер пишет скрипичные пьесы, романсы на слова А. А. Блока и А. А. Фета, а его концерт для скрипки с оркестром исполняется с успехом, человек по натуре властолюбивый, он не может забыть того захватывающего дух наслаждения, которое еще мальчиком испытал, случайно продирижировав оркестром.