Когда пациент несколько окреп, профессор предложил провести серию совместных опытов. И, убедившись в несомненном природном даре мальчика, познакомил Мессинга с первым в его жизни импресарио — красивым и представительным господином Цельмейстером. Тот сразу же устроил Вольфа в берлинский паноптикум.

Работа оказалась для Вольфа совсем несложной. В пятницу утром он ложился в хрустальный гроб и приводил себя в состояние полного оцепенения, каталепсии. В таком состоянии он должен был пролежать неподвижно трое суток. И он лежал; причем по внешним признакам его нельзя было отличить от покойника.

Платили за такую работу пять марок в сутки — баснословные по тем временам деньги.

В свободное от работы в паноптикуме время Мессинг тренировал свои способности. Он начал отчетливо воспринимать мысленные указания, которые давал ему во время своих опытов профессор Абель, а также его коллега — профессор Шмитт.

Он ходил по берлинским базарам, внимательно разглядывая людей, вылавливая из многоголосицы отдельные всплески эмоций, даже четко выраженные мысли. Время от времени он подходил к какому-нибудь бедолаге, выглядевшему особенно печально, и успокаивал его:

— Не беспокойтесь, все будет хорошо…

Человек удивлялся прозорливости мальчишки — Вольфу в то время только–только исполнилось пятнадцать лет — и действительно успокаивался: все мы любим, когда нас утешают.

Упорные тренировки стали приносить результаты. Импресарио удалось устроить его факиром в знаменитый цирк Буша. Вольф позволял прокалывать свое тело иглами, не чувствуя боли, отыскивал по просьбе зрителей те или иные спрятанные вещи.

В 1915 году он отправился в первое гастрольное турне. Приехав в Вену, во время одного из выступлений он познакомился с Альбертом Эйнштейном. Тот пригласил Мессинга к себе, где представил его Зигмунду Фрейду, который сразу же предложил провести серию опытов.

Он стал отдавать мысленные приказы Мессингу, и тот подчинился. Он взял туалетный пинцет, как того хотел Фрейд, и направился к Эйнштейну. Остановившись перед великим физиком, он сказал, что Фрейд велел ему выдернуть три волоска из его усов. Эйнштейн улыбнулся и подставил верхнюю губу.

Второе задание оказалось и того проще: подать Эйнштейну скрипку и попросить того сыграть на ней.

Вечер прошел, как пишут в отчетах, в теплой и дружественной обстановке. Войдя в круг знаменитостей, 16–летний Мессинг и сам становился все более и более известным.

Вскоре он отправился в международное турне и за 4 года исколесил почти весь мир. В 1921 году он вернулся в Польшу уже вполне состоятельным человеком.

К тому времени Польша отделилась от России и поляки были весьма озабочены повышением обороноспособности страны. Вольф тут же загремел в армию.

Однако благодаря необычным способностям заниматься муштрой ему не пришлось. О медиуме вскоре прознал сам "начальник Польского государства" Юзеф Пилсудский и пригласил на одну из вечеринок в своем доме.

Вот как о том вспоминает Мессинг в книге "О самом себе":

"Меня ввели в роскошную гостиную. Здесь было собрано высшее придворное общество, блестящие военные, роскошно одетые дамы. Пилсудский был одет в подчеркнуто простое полувоенное платье без орденов и знаков отличия.

Начался опыт. За портьерой был спрятан портсигар. Группа придворных следила за тем, как я его нашел. Право же, это было проще простого! Меня наградили аплодисментами… Более близкое знакомство с Пилсудским состоялось позднее в его личном кабинете. "Начальник государства" — кстати, это был его официальный титул в те годы — был суеверен, любил "счастливое" число тринадцать…".

Понятное дело, что при таких связях Вольф был отнюдь не обременен военной службой.

Отдав гражданский долг государству, Вольф с удовольствием вернулся к привычной жизни. Он выступал с концертами в Париже, Лондоне, Риме и других европейских столицах. В Риге, например, он ездил по узким городским улочкам, сидя за рулем авто с завязанными глазами. Вовремя делать повороты ему помогал настоящий водитель, который сидел рядом на переднем сиденье и отдавал мысленные приказы.

В это же время к Мессингу все чаще стали обращаться знаменитости с личными просьбами. Возможно, это пошло от Пилсудского, для которого он, еще будучи на военной службе, выполнил некое щекотливое поручение частного характера.

Однажды Вольфа пригласил граф Чарторыйский и попросил найти старинную, передававшуюся из поколения в поколение драгоценность — бриллиантовую брошь. По мнению ювелиров, она стоила не менее 800 тысяч злотых — огромная по тем временам сумма.

Было решено, что Вольф будет введен в поместье графа под видом художника, благо что внешность его — длинные до плеч волосы, черный плащ, широкополая шляпа — вполне позволяла тогда сделать это. При непосредственном контакте с тем или иным человеком в доме Вольф должен был "прослушать" его мысли и таким образом обнаружить вора. У самого графа не было на этот счет никаких версий — своим домочадцам он верил как самому себе. Слуги тоже работали у него десятками лет и весьма дорожили своим местом.