А я очень надеюсь, что когда Ксанка позвонит, Ян воспримет эту информацию всерьез.

Я набрала заученный наизусть номер телефона своего крестного дяди Бори, моля Бога, чтобы он не сменил номер. Обратится, за помощью мне было не к кому, кроме него.

– Дядь Борь, здравствуй! Это Лена Казанцева,– представилась я своей девичьей фамилией, как только трубку сняли,– Я в городе. Можно тебя увидеть?

Сколько себя помню, крестный никогда и ни в чем мне не отказывал. Надеялась, что и сейчас не откажет в помощи. Омрачало встречу только одно, он и отец были закадычными друзьями, а это значит, что разговора об отце мне не избежать. Несколько лет я гнала прочь от себя мысли об отце и о том, что произошло на задворках загородной дачи Влада несколько лет назад. Но прошлое всегда к нам возвращается. Или мы к нему.

Я вызвала такси, надела одежду, сапоги и зимнее пальто, принесенное мне Ксаной, и, выйдя с черного хода больницы, доехала до пятиэтажного дома по Смоленской. Перед тем как подняться, заглянула в магазин и купила любимый пятизвездочный коньяк дяди, с лимоном для него и горьким шоколадом для себя.

Крестный встретил меня радушно, даже обнял по-отечески.

– Не разувайся, у меня полы не мытые,– пресек он мои попытки скинуть сапоги, и поэтому я только сняла пальто и прошла с презентом на кухню.

– Ну что, за встречу?– предложил мне дядя Боря, как только мы уселись за стол, и он достал рюмки.

– Подожди, лимон нарежу,– я встала, взяла доску, широкий нож и принялась кромсать лимон. В глаза смотреть ему боялась, в детстве-то не выдерживала его тяжелого взгляда, а уж сейчас и подавно.

– Давно в Россию приехала?– нарушил он молчание.

– Недавно. Ты уж извини, что не звонила…

– Да, ладно,– отмахнулся он,– Чего я не понимаю? У тебя своя жизнь…покруче моей сегодняшней будет.

Крестный был именно тот человек, который всегда в курсе всего, хотя и давно отошел от криминального бизнеса. И объяснять ему кто мой муж, и кто наши друзья было без надобности. Он и так все знал. Знал и не осуждал.

Я нарезала лимон, разломала шоколад и мы выпили в полном молчании. Дядя Боря глядя на то, как я морщусь, усмехнулся и без перехода спросил:

– Что Митяй мой тебе не по вкусу пришелся?– и хитро на меня так посмотрел.

– Все-то ты знаешь,– закивала я,– Я ему конечно безмерно благодарна, он мужу моему, да и мне жизнь спас, но…– я замолчала, подбирая слова.

– Но то, что он подключил твоего мужа в аферу с заводом, тебе не нравится,– закончил за меня крестный, а я на него уставилась.

– Так ты в курсе?

– Девочка, ты что? Вся область на ушах стоит, только и разговору о том, что ген. директора завода сместили, а нового не назначили. Но это знает простой народ. А вот в узких кругах знают всю кашу, что Митяй заварил.

– Что думаешь по этому поводу?

– Гавно дело, вот что я думаю,– отрезал дядя Боря, выпив рюмку коньяка и закидывая в рот лимон,– Не потянет Митяй. Азид его с потрохами сожрет и твоего мужа за компанию. Совет тебе один: уезжай отсюда.

– Я его не брошу,– с вызовом ответила я крестному, а он на меня посмотрел сощурившись.

– Угу, понятно. Дура девка. От меня-то что надо?

– Информация, дядь Борь. Что они делать собираются? На днях уехали, меня в доме полным охраны закрыли, хитростью к тебе вот вырвалась.

– Нет, ну точно дура девка,– хохотнул крестный,– Куда лезешь? Мужики свою башку, гляди того оставят, а от тебя и мокрого места не останется.

– Это мы еще посмотрим,– упрямо заявила я.

– Да-а,– протянул крестный и как-то жестко на меня посмотрел,– Характером в отца,– констатировал он, а я почувствовала, как бледнею.

– Пусть земля ему будет пухом,– произнес он и выпил еще рюмку. У меня руки задрожали, но коньяк я выпила, даже не закусив, и почти не почувствовав вкуса.

– Значит, правду говорят, что это ты Витальку мочканула…

Рюмка выпала из моих рук и со звоном разбилась, куда деть глаза я не знала, а что с собой вообще делать понятия не имела.

– Как ты могла!– шарахнул тем временем дядя Боря по столу, и тот подозрительно заскрипел,– Он твой отец! Был! Понимаешь?! Был!

– Вот именно был!– заорала я, размазывая невыплаканные слезы по лицу,– Только перестал им быть, когда стрелял в меня в свою родную дочь! Не я начала, понимаешь? Не я!– и заревела в голос. Казалось, такой адской боли я не испытывала никогда. Все эти годы я пряталась, отгораживалась стеной, не пропускала настоящие чувства в душу, но теперь, здесь, глядя в глаза его лучшего друга я оплакивала его смерть, дурную, проклятую судьбу. И сил остановиться не было. Да и не хотелось. Ничего не хотелось.

– Лен,… слышишь,…прости меня дурака старого,…я ведь все знал, как там все было,…просто, думал тебе все равно,… а ведь он все равно был твоим отцом…

При этих словах я разревелась еще больше, так больно, Господи, жалко, что от такой боли не умираешь.

Раздался звонок в дверь, но мне было все равно, хоть вселенская катастрофа сейчас начнется.

– Кого черти там принесли,– крестный, ворча, пошел открывать дверь.

– А ты кто такой?– услышала я ошарашенный голос дяди Бори, и через секунду перед моими глазами нарисовался хмурый и злой Викинг.