ханика должна была соответствовать.

Однако только теперь новые эксперименты, проистекающие из работ

Белла, создали ситуацию, в которой возможно предложение заменить эйнштей-

новскую интерпретацию на лоренцевскую. Если существует действие на рас-

стоянии, то имеется что-то похожее на абсолютное пространство. Вспомним, что до сих пор при выборе между лоренцевской теорией и специальной теорией

относительности ничего похожего на решающий эксперимент не проводилось.

Если теперь из квантовой механики вытекают теоретические аргументы в поль-

зу введения абсолютной одновременности, то они заставляют вернуться к ло-

ренцевской интерпретации.

X

Настоящий том Посткриптума посвящен главным образом физическим

проблемам. Эти проблемы тем не менее одновременно подводят нас к тому, что

я назвал "Метафизическим эпилогом", в котором очерчен представляющийся

мне новым и обещающим путь рассмотрения физического космоса и особенно

проблемы материи, путь, на котором, как я надеюсь, станет возможным разре-

шить трудности квантовой теории. Появление этого тома поэтому вызвано к

жизни не столько проблемами микрофизической теории, которая важна сама по

себе, сколько проблемами физической космологии [30].

Космологические размышления играют и всегда играли чрезвычайно

31

важную роль в развитии науки. Критически исследуя эти умозрительные тео-

рии, мы можем в значительной мере развить их, возможно до такой степени, что они будут допускать эмпирическую проверку. (Так поступили авторы тео-

рии стационарной расширяющейся вселенной, причем проверки привели к от-

вержению этой теории.) Многие космологические спекулятивные теории – в

особенности в их начальных формулировках – не могут быть эмпирически про-

верены и фальсифицированы, поэтому я предпочитаю называть их скорее ме-

тафизическими, чем научными.

В этом томе я ввел термин "метафизические исследовательские програм-

мы", чтобы обозначить двойственный характер этих космологических теорий: их программный характер, формирующий и определяющий процесс научного

исследования, их непроверяемость (по крайней мере на первых порах) и, стало

быть, метафизичность.

В "Метафизическом эпилоге" настоящего тома я сказал немного об ис-

следовательских программах вообще. Кроме того, я предложил реальную ис-

следовательскую программу, применяемую к действительным проблемам фи-

зики и биологии и обеспечивающую их интерпретацию. По ходу введения моей

метафизической исследовательской программы мне пришлось вникнуть в исто-

рию науки и реконструировать "ситуационную логику (logic of situation)", а

именно отчетливо сформулировать последовательность проблемных ситуаций в

физике (а затем и биологии) в терминах, в которых должны рассматриваться

моя собственная метафизическая исследовательская программа, а также ее мно-

гие предшественницы и соперницы, для того чтобы быть понятыми, подвергну-

тыми критике и оцененными.

Где только не встретишь такие исследовательские программы! Они опре-

деляют или возникают из того, что в какой-то момент рассматриваются как

удовлетворительное объяснение научной проблемы. По-видимому, Томас Кун

имел в виду что-то близкое, когда употреблял термин "парадигмы" [31]. Моя

точка зрения, правда, радикально отличается от его точки зрения: я смотрю на

эти программы через призму ситуаций, которые могут быть рационально ре-

32

конструированы, и вижу в научной революции результат рациональной крити-

ки, т.е. той деятельности, которую в историческом развитии науки я считаю

важнейшей. Пусть опровержение научной теории так влияет на ученого, что

выглядит чем-то похожим на обращение в иную веру. Но это будет рациональ-

ное обращение (например, ситуация с Резерфордом) [32].

Название "метафизические исследовательские программы" использова-

лось мною для обозначения некоторых исследовательских программ в науке, а

именно – для тех из них, которые экспериментально непроверяемы. Спустя бо-