Алёша не вытерпел и стал говорить:

– Сколь для вас Данила сделал – никому ето не добиться, и сколь у него терпления! Сколь я вижу, он про себя не думает, а толькя всегда рассуждат про людей и заботится об вас.

Тестю стало неудобно:

– Да, Данила уже много сделал для нас, давайте дружнея будем, а то нехорошо. Власти узнают, нам будет позор. – Ну, думаю, слава Богу, хоть ты-то образумился. – Давайте простимся и будем работать, как начинали.

Проститься-то простились, но я понял: Василий – затаённый враг.

Я пришёл домой, Андриян, Георгий тоже зашли к нам, Андриян весёлой:

– Ну слава Богу, простились.

– Ох, Андриян, ошибаешься, я задел чирей, вот посмотришь, он чичас нашнёт гноиться.

– Неужели?

Георгий говорит:

– Да, тятенька прав. Ето Василий, его задели – всё, он так просто не оставит.

– Но как, по-вашему, молчать?

– Конечно, нет.

– Слушайте, позавтракаете, отдохнёте и приезжайте, сегодня приедут Царёвы и Перекрестовы.

– Хорошо, приедем.

После обеда все подъехали, гостей получилось полный дом, начался разговор, я всем предложил равно [380] , пригласил их всех в деревню и с нами вместе работать. Володя Перекрестов стал спрашивать.

– Всё равно: доходы и расходы. Вы не будете рабочи, но – партнёры, – и я рассказал весь проект.

– Да, интересно. А как насчёт воздоржности?

– Но ето простите. Как вступите в деревню, доложны всё соблюдать.

– Так же, как вы?

– Да.

– Но мы ишо не готовы.

– Ето очень просто. Как солдат пошёл на службу и, что требуют, всё исполняет, так и здесь.

Перекрестовы отказались, сказали: «Нам не в силу», Максим Царёв тоже отказался. Но молодсы, честно поступили. Когда все уехали, я своим сказал:

– Жалко. Честно поступили.

Агафья сказала:

– Я с Василиям не хочу селиться. – Здесь по крайной мере всё понятно. – Не дай бог мой Петя свяжется с Василиям – опять я буду худая.

– А что, уже бывало?

– Да ишо как. Бывало, свяжется с Василиям и сразу становится зверям.

– Вон как.

– Вот чичас побывал около вас, сразу стал ласковый.

Алёшка тестяв тоже сказал:

– Я с Василиям не хочу работать, я уже работал с ним в Уругвае и знаю хорошо его. – Думаю, надёжды мало на тебя, куда ветер подует, туда и ты.

В понедельник звонит Севальнев Алексей Анатольевич:

– Данила Терентьевич, можете ехать выбирать коров дойных.

– Когда, Алексей Анатольевич?

– Завтра утром.

– Хорошо, Алексей Анатольевич, я пошлю наших жён.

– А сам что?

– Я завтра отправляюсь в Москву.

– Ну, сам знаешь.

Я за ети два дня помог Георгию оформить документы. Вечером во вторник забежал к Вознюку, проект был готов. Дом на триста восемьдесят метров квадратных с мансардным, ничего, красивый, хоть и большеватый, но всё-таки порядошный дом. Я поблагодарил и отправился в Москву.

В Москве мы встретились у Вадима Сергеевича, я передал проект дому. Да, дом всем понравился, цены тоже порядошны. Владимир Димитриевич стал мне объяснять:

– Ну вот, Данила Терентьевич, у нас разница большая, за двадцать пять домов оне воруют три милливона долларов, и ето работа Родионова, вот почему он нервничат. А теперь посчитай: дома, летни кухни, бани, школа, бараки для техники да ишо комплексы – ето же масса деняг. Знай, Данила Терентьевич, Родионов – ето хичная птица.

– Да, теперь мне много чего стало понятно, и надёжда стала колебаться. Владимир Димитриевич, а вот Вознюк – ето порядошный человек?

– Но, Данила Терентьевич, вам надо построить дом, отменный от всех. Ты, Данила Терентьевич, пойми, вы связаны с политикой, к вам будут приезжать важны гости и обчаться с тобой.

– Но слушайте, я понимаю, но я не хочу отличаться от всех. Вы знаете: зависть ета портит всё, и зачем ето надо, я так же проживу, как и остальные.

Вадим Сергеевич сказал:

– Да, Данила Терентьевич правильно судит. Избегать конфликтов – ето поступок самый мудрый.

– Вот план деревни. Так, значит. Дорога публична проходит нимо деревне.

– Правильно.

– Да, я вижу, как летают по деревням пьяны водители. Да и зачем нам посторонних людей? Опять надо строить заборы. В деревню вход запрещён посторонним.